Публичное одиночество - стр. 32

Он так пере… испугался. Потому что он так прикинул: хрен его знает – Михалков. Он получил распоряжение, уже знал, что со мной нечего церемониться. Но испугался: вдруг нажалуются, припишут самоуправство. Заставил меня написать заявление, все приговаривая: «Ты сам захотел…»

И таким образом я попадаю в команду, улетающую на Камчатку. Это был колоссальный момент, также связанный с фразой, которую постоянно повторяли в нашей семье: «От службы не отказывайся, на службу не напрашивайся».

Мое путешествие на Камчатку на самолете – это особый фильм. Потому что капитан-лейтенант, который нас сопровождал, напился в первые двадцать секунд после взлета, и дальше всю группу во время перелета с пятью посадками сопровождал я, он мне отдал пистолет, все документы… Потом, уже много позже, было путешествие на собаках – сто семнадцать суток, с юга Камчатки на север Чукотки. Нас было шесть человек…

Вообще, в моей службе было много почти мистического. Например, когда я однажды замерзал в тундре, меня спасло созвездие Большой Медведицы, но это отдельная история. (III, 2)

(1998)

Очень много дала армия.

После двух высших образований я служил полтора года на флоте на Тихом океане. Были разные лживые слухи, что отец как-то в этом участвовал. Все это неправда, он даже не знал, где я служу, пока мне не разрешили писать письма из «учебки».

В свою очередь это я «помог» своему сыну Степану оказаться на Дальнем Востоке в морских погранцах на три года. Я понимал, что это было для него единственным спасением.

А моя армейская история, Бог даст, еще впереди. Я когда-нибудь издам мои записные книжки, дневники, которые я вел в армии, и потом их двадцать три года прятал, потому что, если бы обнаружили, мне бы мало не показалось.

Тогда и станет понятно, что в 1972 году я по своим убеждениям не сильно отличался от 1998 года. (I, 76)

(2004)

Вопрос:Я служил на Камчатке и Вас там видел. Вспоминаете это время?

Это одно из самых счастливых времен моей жизни.

Знаете, многие будут смеяться и пожимать плечами, но в ответственной несвободе есть тоже какая-то прелесть. Я научился терпению, научился доходить до конца в том, что начинаю.

А потом, я думаю, что масштаб страны нужно ощущать физиологически, а не только глядя на карту или сидя в самолете. (I, 104)

(2005)

Интервьюер:Вы на флоте год служили после института… И сына Вы отправили тоже на флот на Дальний Восток – почему? При всей дедовщине, при голодных смертях матросов на острове Русский…

У нас в части ничего такого не было.

Трудно было представить элитную часть воинства великой страны, в которой бы творились такие безобразия.