Птичка - стр. 21
– Я прекрасно себя чувствую, Глашенька, – заметил холодновато Дмитрий и улыбнулся ей, беря руками жирный блин и обмакивая его в сметану.
Глаша стояла рядом и чувствовала, что вот-вот расплачется. Этот мужчина, ставший ей за последние двенадцать дней слишком дорогим и родным, вызывал теперь в ее душе болезненное чувство потери. Лишь одна мысль о том, что теперь Дмитрий уедет и она больше никогда не увидит его, была для нее дика и немыслима. Однако она всеми силами пыталась сдержаться и не показать своей печали. Оттого она только спросила, не спуская с него тоскливого взгляда:
– Вам, наверное, извозчика надо, Дмитрий Петрович?
Он быстро взглянул на нее и надменно произнес:
– Извольте. Если вам нетрудно, Аглая Михайловна.
– Пошлю за экипажем Тимошку, соседского мальчишку. Когда вы намерены ехать? – спросила она глухо.
– Через час, наверное, – безразлично заметил Дмитрий, снова устремив взор на вкусные блины и более не смотря на девушку.
Чувствуя, что ее глаза уже наполнились слезами, Глаша выбежала прочь из горницы.
– Его благородие прислали, – заметил довольно Иван, входя в лавку, где был Кавелин. – Ехать сейчас надумали. Просили, чтобы вы домой зашли, чтобы рассчитаться с вами.
– Наконец-то, – недовольно проскрежетал Михаил Емельянович и засеменил домой.
Отметив, что извозчик стоит у ворот, он поспешил в горницу. Пройдя темные сени, Кавелин огляделся. Однако, подойдя к открытой дубовой двери, застыл на пороге, увидев, как Глаша, обвив руками шею Скарятина, сама неистового целует молодого человека. Опешив от картины, открывшейся ему, Михаил Емельянович тут же отступил в темноту сеней. Не мешкая ни секунды, он направился в комнатушку к Матрене, что находилась рядом.
– Я ж говорил, чтобы ты следила за ней! – набросился Кавелин на спящую старуху, что лежала на лавке.
Старая женщина в страхе ахнула и проворно вскочила на ноги, закрываясь от неумолимой руки Кавелина, который замахнулся на нее, и проскрежетала:
– Уследишь за ней, как же! Она хитра, как лиса. Бегает к нему, когда меня дома нет.
Михаил Емельянович зло ударил старуху в грудь, и та отлетела к стене.
– А тебя-то на что поставили?! – прохрипел купец, опуская руку. Матрена с боязнью посмотрела на него, сжавшись всем телом. – И долго это у них?
– Да уж неделю, поди…
– Неделю?! Что ж мне-то не сказала? А?!
– Так вы бы осерчали, Михаил Емельянович, как и сейчас, – промямлила Матрена.
– Вот дура! Все вы, бабы, дуры, так и есть! Говори, что знаешь, ну! – Кавелин вновь замахнулся на Матрену. – Было у них что?!
– Да, пару раз, наверное. Да и ластится она к нему все время, – сказала Матрена.