Птичий отель - стр. 17
Сама я по большей части молчала, но поскольку и без меня разговорчивых хватало, никто особо не удивлялся. Я сидела себе на диванчике, кормила Арло грудью, а когда укладывала его спать, подкармливать начинали меня. Иногда я доставала альбом и рисовала всех присутствующих. «Надо же, у нас появился свой домашний Микеланджело», – говорила Роза. Так что в ее глазах – пусть и не в моих – я была членом их семьи.
Каждый из моих рисунков Роуз с Эдом заключили в рамочки и повесили рядом с фотографиями родственников, где имелась и я. Никогда прежде мой портрет не висел ни в одном доме.
– Так когда вы заведете второго ребенка? – спросила у меня Роза в день празднования первого дня рождения Арло. А я не привыкла к таким вопросам, все мысли держала при себе.
По дороге домой Ленни долго молчал, а потом сказал:
– Не обижайся на мою маму, уж такой у нее характер. Вообще-то, она тебя любит.
– Да, но я не знала, что ей ответить.
– Я чувствую, что тебе тяжело, – сказал Ленни. – Может, когда-нибудь ты объяснишь мне истинную причину.
Но я не могла ничего объяснить, потому что держала клятву, данную бабушке.
Мы поженились через пару месяцев после того, как Арло исполнился год. Свадьбу сыграли в допотопной гостинице для туристов «Вест Пойнт Инн», расположенной на горе Тамалпаис[45]. Там даже не было электричества, зато в общей гостиной стоял старый рояль, на котором сестра Ленни, Ракель, играла для нас популярные мелодии и песни, в том числе из the Beatles. Аккомпанировали ей члены семейства – на тамтамах и бубнах, а дядюшка Мили наяривал на аккордеоне. Роуз с сестрами целую неделю готовили угощение, и все это, включая другие пожитки и стульчик для Арло, тащили вручную наверх по пожарной дороге. Арло, который к тому времени научился ходить, бегал вокруг нас кругами, выражая восторг.
За месяц, а то и два до свадьбы Ленни все допытывался, кто же будет с моей стороны, кого мы пригласим на свадьбу и венчание. Мысль о том, что никто из моих родственников не захочет поприсутствовать на торжестве, казалась ему невообразимой. Ведь он любил меня больше жизни.
У меня, конечно, имелись знакомые по художественному колледжу, но они не были мне друзьями. И как мне было объяснить будущему мужу, что моя чертова клятва молчания не позволила мне сблизиться ни с кем кроме него.
– Ну а есть у тебя дядюшки, тетушки, хотя бы троюродные братья и сестры? – допытывался он. – Ну хоть кто-то.
В какой-то момент я дала слабину и проговорилась – по информации двадцатилетней давности, мой биологический отец живет на каком-то крошечном острове в Британской Колумбии.