Психопаты. Достоверный рассказ о людях без жалости, без совести, без раскаяния - стр. 44

Джон Уилкс Бут, напротив, в дневнике умолял родных простить его за совершенное преступление и признавался, что испытывает отвращение перед убийством, но при этом, как считал, был вынужден действовать. И видимо, перед самой своей смертью после убийства Линкольна он начал понимать ошибочность своего поступка. История говорит, что Бут спланировал одно из самых ужасных и трусливых преступлений, но сам он, очевидно, был способен чувствовать раскаяние и вину.

Бут 0

Гито 2

Здесь нас интересует глубина, качество и стабильность эмоциональной жизни человека. По описанию Клекли, психопат выказывает полное равнодушие к трудностям, будь то финансовые, социальные, эмоциональные, физические или иные, которые возникают из-за него у окружающих и даже у тех, кого, по его словам, он любит{34}. Отвечая на вопросы интервьюера, психопаты редко говорят, что понятия не имеют, что такое любовь. Они часто приравнивают любовь к сексу. Типичный случай для психопата (а в подавляющем большинстве это мужчины) – признавать, что он никогда не испытывал ни к кому чувств, за исключением физического удовольствия от секса. Внимательный наблюдатель заметит, что психопаты охотно выражают чувства, эмоции и аффект, но они весьма ограниченны по силе и глубине. Психопат «знает слова, но не мелодию»{35}.

Клекли говорит, что психопаты никогда не чувствуют горя, искренности, глубокой радости или подлинного отчаяния. На основании моего собственного опыта к наблюдениям Клекли я бы добавил, что психопаты никогда ни на чем не зацикливаются. Постоянное обдумывание чего-либо – процесс, который часто усиливает депрессию, а в чрезмерных формах – обсессивно-компульсивное расстройство. Он часто связан с тревогой и субъективными ощущениями беспокойства и тоски, и это иногда заставляет человека измениться, чтобы избавиться от тревоги. Психопат ничего такого не испытывает. Если спросить психопата, беспокоился ли он когда-нибудь, что забыл выключить в доме газ (типичная беда страдающих обсессивно-компульсивным расстройством), он посмотрит на вас, как на инопланетянина, с недоумением и сомнением. Подобный образ мыслей психопату совершенно незнаком. Психопатия находится на противоположном конце спектра от обсессивно-компульсивного расстройства.

Что касается тюремного заключения, то Гито, само собой, пережил его без всякого вреда для себя. На самом деле он еще до совершения преступления изучил тюрьму, в которую его потом поместили. Он хотел узнать лучше свое будущее место жительства. Тюремщики и повара рассказали, что во время заключения вплоть до дня казни он не проявлял никаких признаков печали, подавленности или беспокойства. Весьма примечательно, что он не испытывал ужаса перед казнью. Наказание не вызывало у него никакой тревоги или страха. Это еще одна заметная характеристика психопатов. Наказание, реальное или угрожающее, не меняет поступков психопата. Обычному человеку хватит резкой отповеди или физического наказания, чтобы заставить его передумать и впредь поступать по-другому, чтобы в будущем не пришлось расплачиваться. Для психопата такая острастка не имеет значения. Обычным людям трудно это понять. Как правило, нам достаточно реального или потенциального наказания, чтобы удержаться на правильном пути. Однако психопаты, как кажется, не способны извлекать уроки из наказания, даже сурового. Оно не меняет их поступков. Возьмем, к примеру, смертную казнь. Сторонники смертной казни утверждают, что это сдерживающий фактор. Но мысль о пожизненном заключении в камере два на два с половиной метра без шанса когда-либо выйти на свободу, в компании чрезвычайно неприятных типов, и без того способна удержать от преступления 99 процентов людей. Но тот 1 процент, к которому относятся психопаты, не задумывается даже о смерти как потенциальном наказании за убийство – казнь не имеет для них абсолютно никакого сдерживающего эффекта. Так было и с Гито.