Прыжок над бездной - стр. 27
– Покажите, Аллочка! – протянул руку Александр Христофорович.
– Э, нет, – сделала шаг назад соседка. – Сначала спляшите, потом отдам. Согласно обычаю.
Делать нечего – пришлось Чайкину плясать. Алла Кондратьевна энергично прихлопывала, а Сережа, стоя поодаль, наслаждался необычным зрелищем. Через минуту он тоже принялся несмело прихлопывать.
Чайкин начал пляску с видимой неохотой, но потом разошелся и такие выделывал коленца – залюбуешься! Наконец, запыхавшись, он остановился.
– Ой, что же это я! – деланно смутилась соседка. – Вы уж извините меня, Александр Христофорович. Это я так, по дурости бабьей.
Она вынула из оттопыренного кармана письмо и протянула его Чайкину.
На дворе было еще достаточно светло, и Сереже бросились в глаза плотная синяя бумага, из которой был сложен конверт, и коричневая сургучная печать.
Отец поблагодарил Аллу и поспешно двинулся в комнату, Сережа за ним.
Александр Христофорович прочел обратный адрес и необычно торжественным голосом произнес:
– Сядем, Сергей.
Они присели за стол, и отец, осторожно надрезая конверт кухонным ножом, пояснил:
– Решается наша судьба, Серега.
– А что там? – полюбопытствовал мальчик.
– Сейчас прочтем…
Глава третья
Вечер с друзьями
Нужно сказать, Алла Кондратьевна не зря заставила плясать Чайкина. Письмо, которое она ему передала, содержало ответ на рапорты, без устали посылаемые инструктором парашютного дела в столицу.
В подробнейших докладных Чайкин писал о необходимости развития парашютного спорта в стране, о том, с чего следует начать наладку производства отечественных парашютов и подготовку квалифицированных кадров.
Военное командование по достоинству оценило предложения Чайкина по коренной реорганизации воздухоплавательного и парашютного дела и откомандировало его в Ленинград.
До отъезда оставалась неделя. Чайкин приводил в порядок дела, прощался с сослуживцами. Помимо этого он до поздней ночи копался в центральном городском архиве, где ему удалось разыскать интересные документы, связанные со Смутным временем и нашествием на Русь Лжедмитрия. Некоторые документы Александр Христофорович успел использовать в своем сочинении, без устали покрывая мелким бисерным почерком чуть пожелтевшие страницы толстой амбарной книги.
Другие документы, которые ждали еще изучения, директор архива – щуплый подтянутый старичок с запорожскими усами, – питавший к столь усердному посетителю большое уважение, разрешил ему взять с собой в Ленинград под честное слово, с обещанием возвращать по мере использования.
Документы были разного рода. Здесь имелись воспоминания очевидцев и участников событий, записи, сделанные с их слов, обширная переписка.