Прыжки во времени. Парадигма бессмертия - стр. 28
– О, нет, ваше величество, я в отчаянии, что подобное впечатление на вас могла произвести моя неудачно выраженная мысль. Но истина состоит в том, что я и мой муж – ваши гости из будущего. Мы прибыли во Францию из далекой России во времена правления Вашего Величества из двадцать первого века…
Король нахмурился и невозмутимо изрек:
– Я так и предполагал, что все сведется к колдовству и магии.
Он направился к выходу, а затем, остановившись, обратился к ней:
– Я могу лишь обещать уточнить некоторые обстоятельства, касающиеся вашего мужа. Вас же я попрошу не покидать Париж в ближайшие десять дней.
Дарья поняла: видимо, король уже решил для себя судьбу графа.
Глава 9. Расставание
Благодаря покровительству герцога де Лозена, явно ей симпатизирующего, графиня де Бурлемон добилась почти невозможного: свидания с графом Петронелем в Бастилии – тюрьме, откуда выходили живыми единицы, а бесследно пропадали десятки и сотни людей, попавших туда лишь по велению короля, без всякого следствия или суда. В том самом месте, наводившим ужас только при упоминании о нем.
В полдень двадцать третьего июля карета с графиней де Бурлемон остановилась невдалеке от ворот тюрьмы. Крепость представляла собой огромный четырехугольник с восемью башнями высотой в двадцать метров и глубоким рвом. Через ров, заполненный водой, был перекинут висячий мост. Пройдя по мосту к воротам, Дарья передала в окошко письмо герцога коменданту. Минуло не менее получаса томительного ожидания, когда загремели засовы и открылась тяжелая, обитая металлическими полосами, дверь. Дарья, вся в черном одеянии и черной шляпе с вуалью, проследовала с двумя тюремщиками через узкий коридор с множеством решеток с запорами и вышла во внутренний двор здания. По брусчатой дорожке сопровождающие привели ее к одной из пятиэтажных башен, куда ее впустил уже другой надзиратель, весьма упитанный, мрачного вида. По узкой лестнице они вдвоем спустились в подземную камеру, куда заточили Петра. Загремели ключи, и узкая дверь в каземат отворилась.
– Пятнадцать минут, – торжествующе, упиваясь своей маленькой властью, произнес толстяк и захлопнул дверь снаружи, оставив арестанта и графиню одних.
Когда Дарья переступила порог этой темницы, ей стало дурно от запахов и темноты. Сырость пронизывала стены и пол, устланный кое-где соломой на холодном песке. Петр сидел на железной кровати, прикрепленной к длинной стене. Свет проникал в это помещение из коридора через два узких отверстия, расположенные к самому низу двери, и окрашивал в серые тона его арестантскую робу.