Прямой наводкой по врагу - стр. 33
«Как мы живем? Подъем в 5 часов утра, зарядка, умывание в горной речке. После завтрака начинаются занятия: семь часов до обеда, два – после. Положен и час отдыха днем, который редко используется по назначению. Обещают по воскресеньям водить в кино, на концерты... Взводными в наших классных отделениях являются лейтенанты, недавние выпускники этого же училища. Все, с кем встречался, хорошие люди, хорошие воспитатели. О старшине и младших командирах из числа курсантов этого сказать не могу...»
Небольшой комментарий по поводу старшины.
Вся наша учебная батарея недолюбливала старшину-сверхсрочника Зинчука, которого в первые же дни прозвали «Запевай-Отставить». Команду «Запевай» я впервые услышал на второй день пребывания в училище. Ее очень своеобразно, с ударениями на обоих «А», выкрикнул Зинчук. Не успели курсанты затянуть какую-то песню, как еще громче раздалось: «Отставить!» Как мы ни старались, несколько дней вторая команда незамедлительно следовала за первой. Наконец мы кое-как спелись, и старшина признал это пение приемлемым. Наш репертуар – три строевые песни времен Гражданской войны. Думаю, что их пели подчиненные Зинчуку курсанты многих поколений. (Слышали мы строевые песни соседних учебных батарей. Их репертуар тоже состоял из старых песен. Самой «свежей» у них была песня о трех танкистах.)
Пели мы до десяти раз в день (из них шесть раз по дороге в столовую и обратно), и это всем изрядно надоело, но приходилось терпеть.
Вот наши песни. Впервые я слышал их еще мальчишкой в начале тридцатых годов, когда в небольшом городе, где я жил, маршировали красноармейцы.
Месяца через два после начала учебы терпение наше лопнуло. Это случилось в тот злополучный день, когда Зинчук начал откровенно издеваться над нами. Батарея направлялась в столовую с работ по заготовке дров в лесу, расположенном в пяти километрах от училища. Мы шли с двух-трехминутным опозданием к началу обеда. Когда до заветной цели оставалось не более километра, раздалось привычное: «Запевай!» То ли наш запевала был не совсем в голосе, то ли усталые и голодные курсанты на этот раз начали петь менее стройно, чем обычно, а скорее всего Зинчук был не в духе, во всяком случае, через полминуты прозвучало ненавистное: «Отставить!», от которого мы уже успели отвыкнуть. Вторая попытка спеть ту же песню была так же забракована. Вероятно, все мы страшно обозлились, так как после третьего «Запевай!» и вступления запевалы ни один из нас не подхватил песню. Это было серьезным нарушением армейского устава, но, видимо, старшина понял, что перегнул палку: он остановил батарею и объявил, что на вечерней поверке строго разберется с нарушителями устава. В итоге мы опоздали в столовую минут на десять, и когда прозвучала команда: «Батарея, встать! Выходи строиться!», в тарелках у многих еще оставалось изрядное количество еды. На вечерней поверке многословный Зинчук долго распекал «бунтовщиков» и предупредил, что при повторении подобного мы предстанем перед трибуналом. Со следующего дня все «вернулось на круги своя».