Прямой наводкой по врагу - стр. 31
В таких условиях о полноценной учебе не приходилось даже мечтать. Большую часть лекций пропускал, в марте – апреле 1942 года шел на зачеты и экзамены, не подготовившись, что меня сильно угнетало (удивительно, что полученные тогда оценки оказались вполне сносными).
Все месяцы жизни в Ташкенте не прерывалась моя переписка с Верой, сохранившей мои письма на долгие годы. Изредка мне удавалось заказывать междугородные телефонные разговоры с ней, после каждого из них ходил переполненный радостью.
Несколько старшекурсников нашего факультета были приняты в военные академии, и я надеялся, что после окончания второго курса тоже стану курсантом академии. Но судьба предложила иное развитие событий. Напомню, что я был прописан у родственницы и состоял на учете в тамошнем райвоенкомате. Ранней весной я получил оттуда предписание пройти курс военной подготовки по программе всевобуча. Хотя других моих однокурсников, живших в общежитиях, к всевобучу не привлекали, я аккуратно посещал эти необременительные, но и малополезные занятия на открытом воздухе. И вот теперь, в конце апреля, на мое имя прибыло предписание военкомата: «Произвести полный расчет по месту работы в связи с мобилизацией в ряды Красной Армии. Явиться в военкомат такого-то числа». Я твердо решил не объявлять в военкомате о своем студенческом статусе. Пришло время распрощаться с опостылевшими условиями существования и неэффективной учебой в институте. Вот строки из моего письма Вере накануне явки в военкомат.
«14 мая 1942 г. Завтра в 11 утра я ухожу в военкомат, откуда меня отправляют в военное училище. Так закончится моя гражданская жизнь, а начнется новая, полная деятельности, предопределенная уставом и приказом командира военная жизнь. Без намека на недовольство я переступаю черту, которая разделяет эти две жизни. Ты ведь знаешь, как меня коробили разговоры, в которых касались моего отношения к военной службе. Я рад, что теперь никто не сможет меня упрекнуть этим, хотя и раньше к этому не было оснований. Да и, кроме всяких чужих разговоров, я не любил даже мысленных разговоров на эту тему с самим собой. Очень хорошо, что с этим все покончено... Трудно угадать, когда мы встретимся вновь. Но я, конечно, верю и надеюсь, что все окончится хорошо, потому что любовь сильнее смерти, и мы встретимся, причем в недалеком будущем... В институте я уже почти все сделал, оформил полностью зачетную книжку, чтобы впоследствии не начинать учебу заново; деньги сегодня получу... Я дал себе зарок: изучать, не жалея сил и старания, военное дело, чтобы не быть отстающим и на этом фронте. Хочу отомстить немецкой нечисти, которая столько зла причинила мне и миллионам таких, как я...»