Прозрачный дом - стр. 27

– Что вы, Нина Ивановна, в какое же положение вы поставите меня этим звонком!

– Да, вы правы, не стоит навязываться. Тимыч и без того вами заинтересуется. А то, что он вас не пригласил, – это хороший знак, значит, смущается.

Ольге не хотелось обсуждать с малознакомой дамой такие личные темы. Тимофей Михайлович был ей симпатичен, и это неприглашение было неприятным фактом, о котором хотелось поскорее забыть. С другой стороны, Ольга Васильевна радовалась – раз ее не пригласили, значит, и рассказывать директрисе ничего не придется, а этого Ольга боялась больше всего. Думая об этом, вожатая поставила турку с кофе на плиту и вернулась к разговору о предыдущих жильцах квартиры:

– По-моему, в этой квартире жила библиотекарь, а почему она съехала?

Нина Ивановна заерзала на стуле, а потом, будто не слыша вопроса, вскочила и начала кудахтать, напоминая курицу, снесшую яйцо:

– Ой, Оленька Васильевна, что же мы с вами засиделись, у меня там термобигуди уже сварились, я побегу.

Когда стрелки больших старомодных часов в квартире Тимофея Михайловича приближались к 17:00, гости стали рассаживаться за нарядно накрытым им стол, совсем не вязавшимся с общепринятым холостяцким образом жизни одинокого мужчины. Ольга Васильевна в это время разыскивала свою сумочку на полке в прихожей. Она и без того была в плохом настроении, и темнота в этой части квартиры ее раздражала как никогда. Люстра здесь не просто отсутствовала, но даже провода были обрезаны под самый корень. Зато предыдущие жильцы оставили полированную вешалку с крючками для верхней одежды, над которыми тянулась узенькая полка для шапок.

– Срочно нужно купить светильник, – еле дотягиваясь до полки и шаря по ней рукой, шептала раздосадованная пионервожатая.

Она водила кистью из стороны в сторону, как вдруг вскрикнула от боли. Что-то тонкое, но острое оцарапало ей палец. Ольге пришлось встать на табуретку, чтобы извлечь опасный предмет. Им оказалась затейливая деревянная шкатулка. И эта шкатулка была заперта. Ольга потрясла ее, поднеся к уху, и снова сунула на место, решив, что этот тайник принадлежит одному из ее детей. Она еще раз потерла царапину на руке, когда наконец заметила свою сумку на комоде за вазой с яркими кленовыми листьями и облегченно выдохнула.

Ольга Васильевна торопилась в школьный корпус на репетицию праздника посвящения в интернатскую семью. Выйдя в подъезд, она перевела взгляд на дверь Тимофея Михайловича, за которой раздавались веселые голоса.

Желание находиться в другом месте вполне обычно для человека. Мы даже сами не замечаем, как часто оно нас преследует. На работе мы мечтаем оказаться дома, дома мы хотим оказаться в кино или ресторане, зимой на море, а душным летом на катке. Но худшее из подобных желаний – это желание оказаться в прошлом, куда больше нет возврата, куда, как ни старайся, не отвезет тебя никакой автобус и даже самолет. И Ольгу Васильевну одолевал именно такой вид тоски – больше всего она хотела сейчас оказаться не на дне рождения Тимыча, а в своей старой квартире, во времени, где еще жив ее муж. Но прошлое – как испорченная кинолента: яркие вспышки появляются на экране, но посмотреть весь фильм с начала уже нельзя.