Проза жизни - стр. 11

– Милая, дорогая Наденька! Я тебя никогда не забуду! – закричал я, что есть силы.

Поезд стал набирать ход.

Долетели ли до неё мои слова? Не знаю. Но судьба точно подаёт нам незаметные знаки.

***

Уже через несколько дней я, как безумный, взял вновь билет в Волгоград. Зачем я поехал туда, где её, без сомнения, быть не могло? Побывал в Больших Чапурниках, Светлом Яру, Жутово, других близлежащих пунктах, расспрашивал всех, кто мог хотя бы что-то знать о той, кого я так любил. Моё странное состояние не объяснить.

Ничего определённого.

И всё же я благодарен судьбе.

Да, она уехала на своём поезде туда, где так же были дом, семья и работа. Но главное – она осталась жива, моя Надежда.

Иван Васильевич приоткрыл правый глаз. Вместо будильника на комоде расплылось бело-чёрное пятно. Прищурился, стараясь видеть чётче. Ого! Стрелки часов показывали девять тридцать семь. Поздновато, однако. Но вставать не хотелось. Это ещё год назад надо было вскакивать в полседьмого утра и собираться на работу. А теперь…

Уже с первой минуты пробуждения на пенсионера надвинулось облако необъяснимой тоски. Более того – депрессии.

Ночью проснулся в известную пору бессонницы – около трёх ночи. И спать больше не получалось.

Парадокс тот ужасен: чем отчаяннее пытаешься уснуть, тем тщетнее попытки. Это понятно, что у наших предков-питекантропов должен когда-то был срабатывать таймер – не то проснёшься, а тебя уже вовсю уминает забравшийся в пещеру лев… Однако сегодня какие хищники-то? Пора бы расслабиться на ложе цивилизации. Ан нет – осаждают проклятые мысли, будто шуршащие в бумаге мыши! И особенно надоедлива именно мысль, что невозможно уснуть. Как через час Иван Васильевич провалился-таки в бездну сна, не понятно.

Теперь иное! Невыносимо заныло в локте и ключице. То ли ревматизм, то ли полиартрит. Хотя какая разница, коли идти к врачу нет желания? Бодрый Минздрав извечно заверяет – вопреки очевидному, – что очередей в поликлиниках не существует. Того бы умника из министерства взять бы за шкирку да бросить в это заведение, дабы убедился в обратном! Хотя даже если прорвёшься сквозь строй таких же больных бедолаг, это ничего не изменит. «На что жалуетесь?», – поинтересуются. И буднично отрубят вторым вопросом: «Что же вы хотели? Возраст!». А хотелось бы другого.

Да, возможно, выяснится, отчего ноют суставы. Зато следом вылезет острым ребром ещё вопрос: лекарство и лечение столь до̀роги, что… Увы, пенсии – в обрез. Потому предпочтительнее, не знать названия немочи. Только ворчать, или вовсе молча терпеть. Терпеть и всё то, что уже невозможно преодолеть, и тех негодяев наверху, которые вечно обещают, да забывают делать. Так что спасение остатков здоровья – абсолютно твоя проблема.