Просто дети - стр. 24
Было также несколько дисков, на которых с именем Роберта переплетались слова: “эго”, “любовь”, “Бог”; казалось, слова словно бы то погружались внутрь картины, то широко разливались по ее поверхности. Тут я не могла не рассказать Роберту, что в детстве по ночам видела узоры из кругов, расцветающие на потолке.
Он раскрыл книгу о тантрическом искусстве.
– Похожи?
– Да. – И я изумленно опознала небесные круги из своего детства. Мандалы.
Больше всех меня потряс рисунок, сделанный Робертом в День памяти павших. Ничего похожего я ни у кого не видела. Поразила меня и дата: день св. Жанны д’Арк. Тот самый день, когда я перед памятником Жанне поклялась выбиться в люди.
Я рассказала об этом Роберту, а он ответил, что рисунок символизирует его собственную присягу на верность искусству, которую он принес в тот же день. И без колебаний подарил рисунок мне, и я осознала: пусть мы только что познакомились, но уже расстались со своим одиночеством и прониклись друг к другу доверием.
Мы листали альбомы дадаистов и сюрреалистов, под утро сосредоточились на рабах Микеланджело. Безмолвно впитывали мысли друг дружки. Когда настал рассвет, заснули в обнимку. А когда проснулись, он поприветствовал меня своей лукавой улыбкой, и я поняла: вот мой рыцарь.
И, словно так и надо, мы остались вместе – расставались, только когда шли на работу. Ни о чем не уговаривались – просто оба поняли, что в нашей жизни должно быть так.
Следующие несколько недель мы пользовались гостеприимством друзей Роберта, которые давали нам приют, – преимущественно Патрика и Маргарет Кеннеди, в чьей квартире на Уэверли-авеню мы провели свою первую ночь. Нас устроили в мансарде: на полу – матрас, по стенам развешаны рисунки Роберта, в углу – его свернутые холсты. При мне был только мой клетчатый чемодан. Не сомневаюсь, мы сильно обременяли своим присутствием эту пару: ведь с деньгами у нас было туго, а я к тому же держалась скованно. Нам очень посчастливилось, что Кеннеди делили с нами свой ужин. Ведь свои деньги мы копили, берегли каждый цент, чтобы снять собственную квартиру. Я работала в “Брентано” сверхурочно, обходилась без обеда. Подружилась с коллегой – Фрэнсис Финли. Она была очаровательной чудачкой, но ни о ком не сплетничала. Осознав, что я бедствую, она оставляла мне на столе в служебном гардеробе домашний суп в пластиковых контейнерах. Это маленькое одолжение подкрепляло мои силы и стало началом нашей долгой дружбы.
День памяти павших. 1967
Возможно, от облегчения – ведь у меня наконец-то появилось надежное пристанище – во мне что-то надломилось: физическое и психическое перенапряжение даром не прошло. Я никогда не сомневалась, что правильно поступила, отдав ребенка на удочерение, но вдруг обнаружила: не так-то легко расстаться с младенцем, которому даешь жизнь. Мной завладели отчаяние и уныние. Я столько плакала, что Роберт ласково называл меня ревушкой.