Прости, я притворялся - стр. 4

Брат задумался, потом качнул головой:

— Через год верну, не парься.

— Решил устроиться на работу? — отец немного расслабился, откинулся на спинку кресла. — Похвально. И куда же вы, ваше сиятельство, решили податься?

— Я собираюсь заняться видео. — Мне показалось, что в голосе брата плеснулись заискивающие нотки. Он будто в глубине души все же надеялся на отцовское одобрение. — Я подыскал себе курсы по съемке и монтажу. Учиться всего полгода, потом сразу начну работать. Буду снимать свадьбы, за это хорошо платят, так что к следующему лету я с тобой рассчитаюсь.

— Свадьбы снимать? — переспросил ошарашенный папа. — А чего не голых девок? Ты же у нас по девкам специалист вроде. Иди уж тогда сразу их снимай — больше заплатят.

— Надо будет — и девок сниму! — процедил Матвей с каким-то садистским наслаждением. — Зачем отказывать себе в удовольствии?

Отец злобно хрюкнул, потом многозначительно посмотрел на меня:

— Слыхал? Вырастили с матерью клоуна.

Желваки у Матвея чуть дернулись, но он совладал с собой, с нарочитым спокойствием ответил:

— Лучше смирить, пап. Я буду заниматься видео, даже если тебе это не нравится.

— А деньги на курсы где возьмешь? — тут же нашел больное место отец.

Матвей замешкался.

— Я дам ему деньги на курсы, — сказал я, желая, чтобы конфликт был скорее исчерпан.

— Да хватит уже его зад прикрывать! — рявкнул отец. — В двенадцать лет, может, и нормально брать на себя грешки брата, но сейчас-то зачем? Нравится наблюдать, как брат деградирует?

— Просто хочу, чтобы вы перестали ругаться.

— Пусть эта размазня сначала научится нести ответственность за свои проступки.

Брат поморщился.

— Ну и что ты рожу-то кривишь, чучело? — прорычал отец. — Отвечай давай, где деньги взять собрался на свои гребанные курсы? Заправку обнесешь? Ларек с шаурмой?

— Займу у кого-нибудь, — буркнул Матвей.

— Что? — папа явно решил проехаться по нему катком. — Побирушкой решил заделаться? Не бывать этому! Я не позволю меня перед людьми позорить.

— А чего ты, собственно, раскомандовался? — с вызовом спросил Матвей. — Думаешь, я буду спрашивать у тебя, как распорядиться своей жизнью?

— Будешь! Будешь и спрашивать, и слушать.

— Ошибаешься! — Матвей распрямил плечи, задрал подбородок. — Отныне я плевать хотел на твое мнение. Мне двадцать один. Я уже достаточно взрослый, чтобы самому принимать решения.

— Ах, вон оно что! Решил во взрослого дядьку поиграть? — папа усмехнулся. — Ну так и убирайся вон из моего дома, раз такой самостоятельный стал.

— И уберусь.

— Немедленно!

Глаза Матвея почернели от смятения и злости. Отца же понесло.