Прощай, предатель! - стр. 35

Расправившись со своей порцией, иду в вип-туалет через зал ресторана неторопливо и лениво - так легче сохранять видимость абсолютно трезвой походки. А уже там плещу и плещу в горящее хмельное лицо холодную воду. Хлопаю себя по щекам и снова переключаюсь на воду.

Размеренно. Зло. Маниакально.

А потом тяжело опираюсь о края широкой раковины и долго разглядываю свою мокрую красную рожу. До тех пор, пока она не принимает нормальный цвет, знаменуя возвращение относительного самоконтроля.

— Эй, Влад! - в туалет заглядывает странно хмурый Плохишев. - Ты всемирный потоп тут решил устроить? Целый час тебя ждем.

— Отвали.

— Иди мобилу свою возьми, Ной без ковчега. Тебя водила уже обзвонился, а у тебя на телефоне тихий режим. На хуя ты его поставил?

— Я не ставил, - огрызаюсь угрюмо. - На чистую вибрацию переключил, заебали рингтоны.

— На беззвучку ты переключил спьяну, мазила! - закатывает глаза Плохишев и серьезно добавляет: - Там с Дашкой твоей что-то стряслось.

Я рывком разворачиваюсь, забыв выключить кран.

— Что с ней?

— Твой водитель говорит, нет ее в торговом центре и на звонки не отвечает. Пропа... Влад, блядь, ну ты поаккуратней..!

Он даже договорить не успевает. Я просто сшибаю его дверью, как танк.

14. Глава 14. Короткое счастье неведения

Даша

Первые несколько часов после родов уходят на поверхностный, но очень освежающий сон.

Мне по-прежнему холодно и беспокойно, да и остаточные болезненные ощущения в животе и промежности всë еще причиняют большой дискомфорт... однако теперь снова можно лежать на животе, и это дарит целое море блаженного облегчения. Тихого полузабытого удовольствия.

Ухаживает за мной добрая пожилая санитарка Люся.

Меняет простыни, приносит воду и еду из столовой, сцеживает из груди молокоотсосом молозиво для новорожденного. Удивительно эмпатичная женщина. Она постоянно шепчет мне что-то успокаивающее... И я с благодарностью чувствую ее умелую, по-человечному добрую заботу даже сквозь свою обессиленную дрëму.

У нее крепкая коренастая фигура, круглое лицо с сеточкой морщин под ясными внимательными глазами и шершавые от работы руки. Иногда, в моменты, когда эти руки зависают в неподвижности, по ее пальцам пробегает никак не связанная с эмоциями дрожь. Чисто физиологического характера. И тогда становится понятно, что на пенсию ее так поспешно отправляют скорее всего как раз из-за этого тремора. Кажется, его еще называют болезнью Паркинсона.

Не повезло Люсе. Ведь еще не такая уж и старая... да и саму болезнь, мне кажется, на такой стадии можно еще как-то остановить.