Прощай, Германия! - стр. 67
Эдуард уже догадался, по чью душу это лирическое отступление от официальной речи и кому приготовлена публичная порка. Даже из центра зала были видны брызги слюны, летящие изо рта начальника, а его крупная квадратная физиономия медленно краснела и распухала, и он стал походить на крупного индюка, и чем дольше длился этот крик души, тем сильнее пухлые щеки багровели.
«Индюк в генеральских погонах» – такая смешная ассоциация пришла в голову Громобоеву, и он невольно улыбнулся.
Генерал Никулин не унимался, продолжал развивать тему неслыханного нравственного падения, и капитан почувствовал, что сейчас начнется самое интересное для него, ведь эта тирада не могла быть обезличенной и виновный не мог не быть пригвожденным к позорному столбу. Пора было показать жертву!
И действительно, Эдик не ошибся, выстрел был нацелен в его сердце. Никулин хотел опозорить перед боевыми товарищами именно его. Причем отравленная стрела полетела не одна, из генеральского «арбалета» выпустили целую серию.
– Хорош тянуть кота за хвост… – не выдержал Эдуард и витиевато выматерился, так что услышали соседи. – Вот достал…
На него оглянулись, подполковник с соседнего ряда сделал гневное лицо и шикнул. Наконец громогласный генерал Никулин перешел к персоналиям:
– Среди нас находится офицер, который позорит звание воина-интернационалиста, и мне стыдно об этом говорить, так как он мой коллега, политработник, замполит батальона, но я вынужден об этом сказать! Прибыл на совещание с вызывающим внешним видом, выглядит непотребно, разнузданно…
Эдик заметил, что генерал косил одним глазом сквозь стекла очков в большой лист бумаги-шпаргалки.
– Повторюсь, этот капитан явился на столь важное совещание небритым и неподстриженным…
Эдик еще раз утвердился в своих догадках, что разговор идет именно о нем: офицер, политработник, капитан. Понятное дело, кто же еще мог быть другой. Только странное дело, ведь он-то подстрижен! Могли бы перепроверить!
– Конечно, можно было бы сделать скидку, согласиться, что офицер приехал из леса, с полигона, но ведь и остальные явились не с прогулки! Кто-то прибыл с Крайнего Севера, кто-то из бескрайней тундры, кто-то добирался с точки в тайге, кто-то с боевого дежурства. Не надо козырять своей занятостью и трудными условиями службы! Тем более что служба ваша проходит под боком у областного центра!
Эдуард напрягся, и у него даже нервно задрожала щека.
– Встаньте, капитан Громобоев! Вот, полюбуйтесь на этого субъекта! Не брит, не стрижен и сапоги не начищены! – продолжал читать по бумажке генерал. – Вопиющая, возмутительная наглость! Разгильдяй!