Прощай, детка, прощай - стр. 26
Мы опросили четверых мужчин, сидевших у бара, но сказать о Хелен Маккриди они почти ничего не смогли. Все были старше ее, самый младший в свои примерно тридцать пять выглядел лет на десять старше. Все они осмотрели Энджи с головы до ног, будто ее голышом вывесили в витрине мясной лавки, особой враждебности не проявляли, но и помочь не стремились. Все они знали Хелен, но никаких чувств к ней не испытывали. Все они знали об исчезновении дочки Хелен, но и в связи с этим тоже никаких чувств не испытывали. Один из них, Лени, жалкая развалина с красными прожилками на желтушной коже, сказал:
– Ну, пропал ребенок, так что? Найдется. Они всегда находятся.
– У вас когда-нибудь дети терялись? – спросила Энджи.
Ленни кивнул.
– Сами находились.
– А сейчас они где? – спросил я.
– Один в тюрьме, другой на Аляске или еще где. – Рядом с ним клевал носом бледный худющий парень. Ленни ударил его по плечу: – Это мой младший.
Сын Ленни поднял голову, обнаружив по боевому черному синяку под каждым глазом.
– Е… в рот! – возмутился он и уронил голову на сложенные на стойке руки.
– Проходили уже это с полицией, – сказал нам Большой Дейв. – Уж все им рассказали: да, Хелен сюда захаживает. Нет, ребенка с собой не приводит. Да, пиво любит. Нет, дочку, чтобы заплатить по долгам за наркотики, продать не пыталась. – Он посмотрел на нас с прищуром. – По крайней мере, никому из здесь присутствующих.
К бару подошел один из игравших на бильярде. Это был худощавый парень с бритой головой, дешевыми тюремными наколками на руках, выполненными без того внимания к деталям и эстетического вкуса, как татуировки у Большого Дейва. Бритоголовый привалился к стойке между мной и Энджи, хотя справа от нас места было предостаточно, заказал у Дейва еще две порции пива и уставился на грудь Энджи.
– Что-то беспокоит? – спросила она.
– Ничего, – ответил парень. – Ничего не беспокоит.
– Он вообще спокойный, – сказал я.
Парень, будто громом пораженный, продолжал остановившимся взглядом пожирать грудь Энджи.
Дейв принес пиво, и парень принял кружки.
– Эти двое о Хелен спрашивают, – сказал Дейв.
– Да ну! – Голос парня звучал еле слышно, были основания сомневаться, прощупывается ли у него вообще пульс. Забирая кружки со стойки, он пронес их между нашими головами и задел бы их, если бы мы не отодвинулись. Тогда он наклонил кружку в левой руке так, что пиво пролилось мне на ботинок.
Я посмотрел на ботинок, потом ему в глаза. Его дыхание пахло, как носок бегуна. Он ждал моей реакции. Не дождавшись, парень посмотрел на кружки, которые по-прежнему держал на весу, и стиснул ручки. Перевел взгляд на меня: остановившиеся глаза – как черные дыры.