Прощание с первой красавицей - стр. 25
его звук становился все громче и громче, превратился в шум ветра в ветвях, потом – в рокот морской волны и, наконец, загремел колокольным набатом.
Я закрыла голову руками и – полетела вниз.
Сильно болела голова, ломило все тело, и пахло чем-то неприятным. Лекарствами?
– Доктор, она пришла в себя!
Я открыла глаза. Белое пятно перед глазами медленно приобрело черты Гали Молочковой.
– Ты меня слышишь?
– Да, – попыталась сказать я, но не издала ни звука. Беззвучно открывала рот, как рыба.
– Не говори, тебе нельзя. – Галя погладила меня по руке.
Я только хотела спросить, что со мной случилось, как тело стало невесомым, и я стремительно понеслась вверх. Вокруг снова возник зеленый луг, и среди цветов, пахнущих ванилью, мне стало хорошо. По травинке покатилась капелька росы, я подставила ладонь, но она почему-то упала мне на щеку. Следом, одна за другой покатились капельки дождя, и мир стал складываться, словно карточный домик. Не знаю, почему, но я вдруг поняла, что мне отказано в этом светлом мире. Меня вытолкнули из него, и я опять стремительно полетела – теперь вниз, разглядывая с высоты птичьего полета больничную палату и крошечную кровать размером со спичечный коробок. «В нее совершенно точно нельзя попасть!» – с ужасом подумала я… и почувствовала под руками жесткие простыни.
– Фу, напугала. Ишь, что удумала, умирать! – пророкотал надо мной сочный баритон. – Молодая, красивая, тебе еще жить да жить! Да детей рожать… Давай, давай, девочка, выкарабкивайся, меня на крестины позовешь…
Молоденькая медсестра воткнула мне в руку иголку, пристраивая капельницу, с другой стороны капельница уже стояла, и я подумала, что, наверное, похожа на распятую бабочку. Врач, моложавый блондин с голубыми, как весеннее небо, глазами, склонился надо мной, и я почувствовала запах бергамота, сандала и табака. И еще от него веяло спокойствием и уверенностью в себе.
– Что со мной? – еле слышно прошептала я.
– А ты не помнишь?
Я подумала и отрицательно повела головой.
– А куда ехала, помнишь?
– Нет.
Доктор нахмурился. Потом озабоченно спросил:
– А как зовут тебя, помнишь?
– Да.
– А это кто? – Он указал на Молочкову, тихо стоявшую у окна.
– Галя.
– Чудесно! – обрадовался врач. – Амнезия затронула только конкретные события. И лучше их не вспоминать.
Галя навещала меня каждый день, подолгу просиживая у моей кровати. Евгений Андреевич, тот самый блондин, мой лечащий врач, приходил, даже если у него не было дежурства. Просто проверить, как я себя чувствую. Соседки по палате перемигивались и подталкивали друг друга локтями, одна я ничего не замечала, пока меня не просветила Галя.