Просчёт Финикийцев - стр. 3
Мой сосед не самый упоротый из здешних парней. Мусульманином он стал уже после того, как сел. Раньше вообще ни во что не верил. Мамка его была пуэрториканкой, отец черным, а настоящее имя звучит настолько тривиально, что я его не запомнил. У нас еще есть Хэнк, он сидит за изнасилование, и братья Ли, китайцы, они торговали наркотой. А в отдельной комнате, к двери которой даже охранники боятся подходить – Билли. Он однажды пришел в школу с двумя пушками, ты наверное слышала об этом в новостях, если они доходят до твоего острова посреди океана.
Мишель, психологиня, в общем неплохая тетка. Я догадался, на кого она работает, но продолжаю притворяться лохом. Ей лет тридцать, может чуть меньше. У нее маленькие руки с тонкими запястьями и умиротворяющий тихий голос. Когда она сидит за столом, производит впечатление славненькой и миниатюрной. При этом у нее огромная задница, а ноги – как столпы, на которых, согласно древней легенде, держится небосвод. Она редко встает с кресла, а если нужно что-то взять, ездит по кабинету на колесиках.
– Расскажи мне о детстве, – говорит Мишель, глядя доброжелательно, но строго, как ветхозаветный Саваоф.
– О детстве? Легко! Правда, оно было настолько скучное, что даже штатный психолог уснет, пока я дойду до сути.
Она говорит, что именно за это ей платят, и улыбается. Я улыбаюсь в ответ и пытаюсь прикинуть, есть ли что-нибудь интересное у нее в компе. Ворошу детские воспоминания в поисках того дня, когда понял, что это умеют не все.
Довольно долго я думал, что это такой нехитрый навык, вроде подтирания задницы или катания на велосипеде. Я правда не понимал, зачем люди набирают странные сочетания букв и цифр в окошке, когда хотят проверить электронную почту. Читал любые письма и сообщения, будто они адресованы мне. Кодовые замки, номера кредитных карт, телефоны девчонок. Никогда бы не решился позвонить ни одной из них, но мог легко составить телефонную книгу.
Мишель интересуется моими отношениями с матерью. Это действительно важно? Нормальные такие отношения, говорю: она разыгрывает мелодраму, я делаю вид, что меня это не касается. Она вздыхает, что мне не помешает набрать вес и давно пора начать встречаться с хорошей девушкой. Я молча иду в комнату и весь вечер играю онлайн с другими неудачниками, не выясняя, кто они и откуда.
– Расскажи о своем доме, – просит Мишель.
«Вы ведь все равно от меня не отстанете?»
Вслух я сказал «Окей».
Три этажа, участок, задний двор, газонокосилка, белый типовой забор. В гостиной телевизор, тридцать восемь дюймов, ковер от стены до стены, серый, с розочками по краю. Мебель под старину, с гнутыми ножками и пластиковым покрытием. Два дивана, цвета кофе с молоком, с ногами не забираться. Картин нет, фотографий тоже, все в альбомах глубоко под стеклом. Чем пахнет? Едой, бесконечно готовящейся на кухне. Ароматизатором для ковра. И тоской. И нудными семейными тайнами, плотно закрытыми в жестяной банке из-под печенья.