Прорыв выживших. Враждебные земли - стр. 26
Но знание языков – еще не все! Прямо на глазах возникал новый язык, язык Лагеря, и наблюдать за этим процессом было безумно интересно.
Почему, например, прижились не армейские словечки «взвод» и «отделение», а альпинистские – «отряд» и «группа»? Ведь первые же намного точнее! Или почему вместо так любимой военными «точки» применяется громоздкая конструкция «стационар»? И это все при том, что большинство слов, наоборот, сокращается, даже ценой появления новых омонимов, таких, как, например, новомодные «тадж» или «рус», означающие одновременно национальность и язык. А такое нелогичное и даже немного обидное слово «ребенок»? Ведь есть же «студент» или «курсант», куда больше подходящие по смыслу. Почему в первую очередь слились ругательства, и весь Лагерь матерится на всех возможных языках, включая немецкий, которого толком никто не знает? Насчет ругательств, впрочем, объяснимо… Ведь дядя Жора, который Прынц, когда-то говорил, что в любом языке сначала запоминаются ругательства как самые употребительные выражения…
– Митька! Уснул, что ли? – оторвал от размышлений окрик командира.
Алябьев в патруле впервые, тогда как и Витас, Франсуа и Хорхе вполне обоснованно считались опытными бойцами. Хорхе участвовал еще в первых рейдах вниз, а до войны успел послужить в испанской армии и французском Иностранном легионе, где-то в гвианских джунглях… Митька удивился, если бы узнал, что столь разнородный национальный состав патруля был подобран специально для его языковой практики, Виктор учитывал все и всегда.
Впрочем, все трое уже давно прекрасно говорили по-русски. В речи Франсуа пропал даже намек на грассирование, а Витас выговаривал звук «ы» не хуже, чем уроженцы Рязани или Волгограда.
– Дмитри! Хилипойас, твою мать! Не спи, к перевалу подходим. Ты с Франсуа на перемычку. И смотрите внимательно, не дай святая Катерина прозевать кого-нибудь!
На седловине разделились. Хорхе и Витас ушли вниз, к озеру Дющаха, Митька вслед за французом побежал на перемычку вершины Бойцов за Мир. С нее подстраховывать товарищей удобно. Страховка оказалась лишней, верховья ущелья были пусты. Патруль объединился чуть выше цепочки Куликалонских озер.
– Вы левым берегом, мы правым. После Лаудана идете склоном выше тропы. Артуч посмотрим. Рации – в постоянный прием.
Опять разбежались. Начиналась работа, и Митька больше не отвлекался, хотя ничего интересного в скрытном перемещении по склону выше тропы не было. Идешь, останавливаешься, оглядываешь окрестности, опять идешь. Рутина. Он ожидал от своего первого патруля чего-то особенного, каких-то приключений…