Пророчество. (О войне, людях и событиях) - стр. 22

– Ну да, – ответил Николай, – а потом бы пришли фрицы и его в госпиталь, а меня на фонарный столб. Так что ли?

Ефросинья с удивлением смотрела на Колю. Ведь в этом он был прав. Более того, за укрытие партизана и она бы висела с ним рядом. И спасённый фриц не поможет. Для немцев нарушение установленных ими законов каралось только смертью.

– Ты, Фроська, того, – неожиданно сказал Николай. – Ты от него как хочешь, но избавляйся. Я в нашем отряде ничего не скажу. Но тут и другие есть отряды. Они не пожалеют. Поняла? – Фрося кивнула головой. – А винтовку отдай. Не бабье это дело с винтовкой играть. Людей, а не эту сволочь, лучше лечи.

Он подошёл к ней, забрал винтовку, повернулся и зашагал в лес.

Под утро загорелся дом чокнутой Фроськи. Ефросинья, выскочившая во двор, столкнулась с тремя мужиками, идущими от горящего дома.

– Расскажи всем в селе, что вот так партизаны будут расправляться со всеми, кто помогает фашистам, – сказал ей один из них.

– Да кому она помогала? Больной старый человек.

– Ты, бабонька, это брось, – сказал ей в ответ мужик. – Курву – бургомистра она родила? Она! Немцев лечила она? Она!

– Да каких немцев?

– Нам сказали, что у Фроськи на сеновале раненый немец. Вот его и лечила. Ничего, теперь им вместе тепло стало. А вам тут всем наука. – Потом, посмотрев на неё, спросил. – Ты, что ль Ефросинья?

– Я, – Фрося со страхом смотрела на мужика.

– От Степана тебе привет. Живой он. В партизанском отряде под Псковом. Я недавно там был. Ранили его. Он про тебя и рассказал. Привет передавал. Жди.

Он хлопнул её по плечу, и они ушли в лес. А она стояла, с ужасом глядя на догоравший Фроськин дом и сарай. «А ведь это ко мне они шли, – подумала она. – Ко мне. Кто-то назвал её Фроськой, и они перепутали».

Утром она пошла на пепелище. Пришли сельчане, но Ефросинья ничего им не сказала. Она искала хоть что-нибудь оставшееся от старухи.

– Смотри-ка! Вот здесь, наверно, ведьма старая сгорела, – сказала одна из женщин. – Смотри-ка, чё это ведро перевёрнутое рядом с ней?

Ефросинья подошла к тому месту, на которое указывала женщина, и увидела грудку обгоревших костей, а рядом перевёрнутое вверх дном оплавленное ведро. Приподняв его, она увидела под ним крынку из-под молока, тоже перевёрнутую дном кверху. Под ней лежал свёрсток.

– Живая горела, – сказал кто-то из селян. – Вон, какой схрон сделала.

Ефросинья наклонилась и подняла свёрток. Из него выпала записочка. Шустрый мальчуган живо подобрал его и… протянул Фросе.

– Это, тёть, тебе.

На записочке корявым, старушечьим почерком было написано: «Передать Ефросинье. Кто не сделает, прокляну!»