Пропавшие. В погоне за тенью - стр. 22
– Ясно. Все ясно… – старик, казалось, смирился со своей участью. Он медленно присел на табурет возле окна, руки безвольно повисли вдоль тела. – Все равно это когда-нибудь должно было случиться. Я ведь это знал, просто думал, что раньше умру.
Он говорил тихо, почти шепотом, но каждое его слово я слышал отчетливо и внятно, словно в огромном пустом зале – окружающие звуки поблекли, растворились. Я слышал биение своего сердца и его – не то шепот, не то тихий говор.
– Все это похоже на какой-то бред, но… – он поднял осунувшееся лицо, посмотрел на нас: – Вы… правда не в курсе? Я думал, об этом знает каждый житель… нашей страны. А может быть и планеты.
Мы одновременно покачали головами.
– Удивительно. Вы и правда с другой планеты свалились, если, конечно, не смеетесь на до мной и не испытываете мое терпение. – Он глянул на наши напряженные лица – нам явно было не до смеха и нехотя, через силу, продолжил: – Весной… двадцать первого мая 1981 года на севере города прогремел взрыв. Раньше там была промзона, закрытая территория, в основном военные предприятия. По тем временам взрыв в городе – общегосударственное ЧП, однако… как водится, дело сразу засекретили, в газетах и на телевидении передали, что в аммиачном цехе взорвалась емкость, несколько рабочих погибло, пожар на площади сто квадратных метров локализован, все последствия устранены. Причинами аварии займется государственная комиссия.
Однако, судя по количеству пожарных расчетов, машин скорой помощи, милиции и прочих спецслужб, которые были стянуты в том числе из других городов, авария явно превышала заявленные сто квадратных метров. И рванула там не аммиачная цистерна.
Об этом мы узнали гораздо позже. А 22 мая ко мне в мастерскую, пришли трое мужчин в костюмах. Нетрудно было догадаться, из какой они организации, поэтому я даже удостоверения не попросил – тогда это было не приятно. Впрочем, они сами показали.
– КГБ, – сказал я.
– Да… – старик откашлялся, взял пластиковую бутылку воды и сделал большой глоток. – Один из них спросил, слышал я что-нибудь о вчерашней аварии, работает ли у меня кто-то на заводе «Звезда», член ли я партии – вот в такой очередности и спросили. На все вопросы у меня был отрицательный ответ. Они сильно нервничали, постоянно оглядывались, будто здесь, в этом закутке кто-то мог затаиться. По их виду было непонятно, устроил ли их мой ответ, или нет, но следующий вопрос поставил меня в тупик. Они спросили, ремонтировал ли я женские золотые часы «Чайка» и приносил ли кто-нибудь такие часы в недавнее время.