Промысловые были - стр. 54
– Ну да: та́к выходит!
– Да что же эт, братцы?!
– Надо наказывать!
– Брать надо!
– Нельзя так оставлять!
– Тут только слабину дай!
– Слабину почуют – вообще проходу не дадут!
– А соболь как же?!
– Накажем и с соболем разберемся! Далеко не уйдет.
– Не, мужики, за такое сразу… учить надо!
– Да конечно!
– А я, главное, бегу седни и… как кошани́ной набросит. Еще думал, онюхался. Думал, откуда ей здесь взяться?!
– Да заходят!
– Заходят! Вон че отказыватца. Нос не обманешь, хе-хе!
– Так, ну че? Хорош сопли жевать! Работать его надо! Кто за?
– Все за! Гав!
Собаки еще погалдели, погавкали на елку, мол, сиди смирно, «только дерни отсюда», и убежали. Федя выждал полчасика, велел поползням замолчать и, спустившись пониже, долго слушал удаляющийся топ и шорох. Когда убедился, что никто не вернулся, спустился на пол и во весь опор побежал в противоположную сторону.
Уже чуть светало. Он выбежал на маленькую проплешинку среди кедров, растрепанных и стоящих навалом во все мыслимые стороны, словно их приморозило в момент, когда они что-то с жаром обсуждали, маша лапами и качаясь от возмущения или восторга.
На светлеющем небе горели звезды. Снег был особенно ясным, объемным, великолепно-парадным. На нем синела канавка с крестами глухариных лап. Под большой узловатой кедриной, как ножницами, накрошили хвою, и глядела в выстывшее небо лунка. «Хорошо живет, поел, тут же нырнул. Потоптался, поворочался, снежок пообмял» – Федю раздражил безмятежный глухариный режим. Он начал очень осторожно приближаться к лунке, как вдруг из нее раздался строгий голос:
– А ну, стоять, пока в лоб не получил!
«Да что за невезенье!» – аж изогнулся от досады Федя, как внезапно из снега показалась здоровенная глухариная голова:
– Че кра́десся? Даже не думай! Нашел поползня!
– А ты откудова знашь? – удивился Федя.
– Я все знаю, – отрезал Глухарь. – А ну, назад!
Федя покладисто отбежал, повернулся к Глухарю, стал столбиком и сказал:
– А на тебе можно улететь?
– В смысле? – не понял или сделал вид Глухарь. Сама по себе картина была замечательной: синий снег, нежнейшее предутреннее небо и черная бородатая голова в лунке, как в вороте. Из ноздрей и клюва шел парок в такт дыханию. Правда, Феде не до видов было.
– Я знаю: на тебе улететь можно. Слушай, мне край надо. Да и это тебя касается. Сейчас сюда прибежит десяток собак и Гурьян с сыновьями. Все равно жизни не дадут. – И добавил заманистым тоном: – А я тебе расскажу, как себя вести, чтобы ни-ког-да не попасться. Только для этого надо будет… все соблюдать. Технику безопасности.
– Техника безопасности глухаря, – громко проговорил Глухарь. – Никогда не верить соболю. Хе-хе…