Проклятый, одинокий, дракон - стр. 16

— Вы так хорошо знаете историю, — начала было говорить Айна, но так и замолчала с открытым ртом.

Они повернули в садовую комнату. По центру возвышался прудик с удобным широким бортиком. Стояло несколько скамеек. Но воображение поражала высокая каменная стена, что огораживала комнату по кругу.

Каждая пядь этого сооружения была сплошь покрыта причудливыми узорами. Снег таял в сплетениях рельефного орнамента и, стекая по тонким желобкам, вода капала с каждого завитка, бугорка и выступа. Казалось, вся стена плачет, и звук этой капели завораживал не меньше, чем вид.

— Потрясающе, — только и смогла выдавить из себя Айна. Де Риз помог ей спешиться. Ему на руки девушка сбросила своё нелепое тёплое одеяние. — Наверно, это была настоящая любовь?

Она подставила палец под падающую каплю, и вода впиталась в тонкое кружево.

— Говорят, каждое из этих замысловатых украшений Элеонора слепила своими руками, — подошёл де Риз уже без своей ноши. — И потратила на это пять лет.

— Великая женщина, — вздохнула Айна. — Так достойно переживать свою утрату. На века оставить память о своих чувствах. Надеюсь, Рагнар Безрукий был не единственным в роду Контаров, что женился по любви?

— О, нет, — издевательски улыбнулся де Риз. — Уверен, Сольвино Первого постигнет та же счастливая участь.

— Вы сомневаетесь, что я буду ему хорошей женой? — гневно развернулась к нему Айна.

— Как я могу, миледи, — гаденькая усмешка не сходила с губ герцога. — Уверен, он воспылает страстью к вашим богатствам, то есть, прелестям, с первой же минуты знакомства. И будет счастлив. Только недолго.

— Это неправда, — испепеляла его взглядом девушка. — Он честен, благороден и бескорыстен.

— И он отлично получается на портретах, — смотрел на неё сверху вниз Тьер.

— Надеюсь, вы пожалеете о своих словах.

— Накиньте плащ, миледи, — набросил ей на плечи свою одежду де Риз вместо ответа. — Не хочу сожалеть ещё и о вашей простуде. Возиться всю дорогу с больной капризной девчонкой — сомнительное удовольствие.

— Какой вы невыносимый, де Риз, — негодовала Айна. — Сами показали и сами же испортили всё очарование этого места. — Вот что вам стоило промолчать?

— Это не в моих правилах, миледи. Я всегда говорю то, что думаю, — усмехнулся герцог. — И это избавляет меня от двух величайших зол королевского двора — лжи и лицемерия.

— Вы просто хам и грубиян. И я не желаю, чтобы вы сопровождали меня во дворец, — вручив ему сорванный с себя плащ, девушка развернулась и пошла пешком.

— Боюсь, у вас нет выбора! — прокричал он ей в ответ.

Айна вернулась в замок расстроенная, в испорченном платье и в насквозь промокшей обуви. Грязный подол неприятно лип к ногам, а шерсть неизвестного животного, из которого была пошита шуба, налипла на нежный бархат.