Проклятый - стр. 45
Лицо молодого вождя исказила гримаса. Но это не было гневом. Скорее разочарование, или даже боль? Олав не понял.
- Я все же попробую, - только и сказал вождь, прежде чем сел на место гребца.
****************
Корабль отремонтировали в считаные дни. Сигурд и его люди целыми днями пропадали на берегу. Иногда и я, закончив свои дела, спускалась к морю, садилась на нагретый солнцем камень у самой воды и следила за их работой, прищурив глаза от яркого солнечного света. Если быть откровенной, то ходила я туда исключительно из-за Сигурда. Что-то в моем сердце замирало, когда я видела его высокую фигуру и следила за тем, как он вместе со своими воинами вычищал днище ладьи, обнаженный по пояс. А я тем временем разглядывала его загорелую спину, крепкие руки и почему-то тайно представляла себе, как эти самые руки обнимают меня и прижимают к своей широкой груди. Дальше фантазировать я себе не позволяла, но воображение определенно хотело продолжения, до зуда в коже.
Сигурд, словно чувствовал, когда я прихожу. Он неизменно оглядывался и всегда находил взглядом меня, сидящую на камне и глядящую на него. Северянин широко улыбался, иногда приветливо махал рукой, но ни разу не подошел, и наше с ним общение сводилось за коротким общением за ужином, где он в основном разговаривал с отцом.
У мужчин нашлось много общих тем. Отец Сигурда, как оказалось, тоже был купцом. И теперь гость обсуждал с Гуннаром лучшие рынки, цены на различные пряности, ткани, украшения и оружие, а я сидела и молча наблюдала за ними, тайно любуясь молодым воином, понимая, что это моя блажь и не более того. Что скоро он уедет, а я… Я его забуду. А пока позволяла себе немного помечтать, как, наверное, мечтают все девушки в этом возрасте, когда подсознательно ищут и ждут любовь.
И вот, наконец, наступил день, когда корабль Сигурда был готов к отплытию. Молодой воин поблагодарил моего отца за оказанное гостеприимство, а меня за прием и радушие. Утром следующего дня Сигурд и его люди собирались отплыть домой. Я заметно нервничала, хотя сама толком еще не понимала, в чем дело. Но мне отчаянно не хотелось, чтобы он уезжал. За те несколько дней, когда я лишь мельком, или издали, видела молодого северянина, его образ занял в моем сердце то пустовавшее место, что я, наверное, хранила для своего, особенного человека, который когда-нибудь должен был появиться в моей жизни. И вот теперь мне стало страшно, что он уедет, и я больше никогда не смогу увидеть его.
«Пустое, Кири! Ты просто все придумала себе!» - пыталась успокоиться.