Проклятие Вороньей пустоши - стр. 29
«Этого уже достаточно».
– Хватит! Я не хочу об этом говорить, расскажи лучше…, что с тобой приключилось?
В голове будто видеоролик включился. Лиза увидела заснеженный горнолыжный склон, подъёмник чуть в стороне, дальше, в долине – деревня: курортные домики, отдельные для каждой семьи или компании. Не Россия. Лиза никогда не была ни на одном из горнолыжных курортов, но с уверенностью могла сказать, что это не Россия.
На склоне двое. Мужчина и женщина. Женщина стоит, раскинув руки навстречу низкому зимнему солнцу, говорит что-то, глаза так и светятся, лучатся счастьем. Она необычайно красива, а он… Он будто не видит. Жёсткое лицо, колючий взгляд, желваки так и ходят – он еле сдерживает ненависть, прожигает тяжёлым взглядом её спину. Не так-то просто решиться, осуществить задуманное, но он решается. Вот она поворачивается, он вскидывает руки и толкает её. Намерено. Сильно. Чтобы наверняка. Теперь его лицо озаряется, он улыбается, провожая её падение удовлетворённым взглядом. Последнее, что она видит, это воздушный поцелуй – прощальная издёвка от самого близкого человека…
– Боже! Это муж, да? – ужаснулась Лиза.
Женщина горестно кивнула в ответ.
– За что он так?
«За квартиру. Кириллову квартиру. Мне она досталась по разводу… а я… вышла замуж не за того человека»
– И стоила она того, та квартира?
«Огромная. Расселённая коммуналка. Четыре комнаты, гостиная… плюс еще часть чердака выкупленная, переделанная под мансарду. Это, так сказать, родовое гнездо. Квартира ещё до войны предкам Кирилла принадлежала, потом поделили, тогда всё, что больше двух комнат, в коммуналки превращали, а потом… дед Кирилла очень непростым человеком был. То ли генерал, то ли ещё кто, я не вдавалась, да и Кир не любил говорить о нём, так дед добился того, чтобы квартиру их семье вернули, часть чердака застолбил, такие хоромы царские отгрохал, мне, порой даже страшно становилось одной там находиться. Отец Кира, когда заграницу умотал, все это богатство сыну оставил. А тому и не надо особо. Мы жили с ним там конечно, семья вроде, но и у матери его тоже квартира огромная. Правду говорят, рыбак рыбака… Оба из благородных и хорошо обеспеченных семей. Кирилл… балбес. Самый настоящий! Такие возможностиперед ним открывались, такие связи имелись! А он… Ну да ладно, чего уж теперь…
Знаешь, Лиз, а квартира та бешеных денег стоит. Тогда… Муж мне голову заморочил, наговорил, что Кир может опротестовать впоследствии мои права на квартиру в пользу дочери, я поверила. Знала, что Кирилл никогда так не поступит, но поверила. Дура… А муж… Уговорил меня дарственную на него написать… Вот и подписала. Смертный приговор себе…».