Проклятие Велеса - стр. 46
– Прошло время, и от лазутчика получили весточку о том, где ты находишься. А тут еще проявил к тебе интерес Григорий Лукьянович. Государевы люди стали рыскать близ ливонских пределов. А потом принесли весть, что тебя у ливонцев отбили, но на обратном пути в схватке с ливонцами все полегли. Уцелел один раненый служилый, от которого стало известно, как и что произошло.
Прозвучало еще одно новое имя. Впрочем, не совсем новое, ибо это имя Алексей слышал уже от гонца. Но кто такой Григорий Лукьянович, и тогда, и сейчас ответа не было. Боярин Чипков тоже не раскрыл, уверенный, наверно, что Алексей понял, о ком идет речь. И опять речь, видимо, шла о влиятельной особе. Алексей не переспрашивал, надеясь, что боярин Чипков в последующем сам назовет, кто эти люди. А боярин говорил дальше:
– После этого Великий князь Иоанн Васильевич забрал твои вотчины в государеву казну, посадил везде государевых людей. Так что теперь, боярин Алексей Борисович, у тебя ничего не осталось.
– Но я жив, – заметил Алексей, успокоенный мыслью, что настоящий боярин Касмаев не возникнет со своей боярыней Марьей. С другой стороны, он сообразил, что завис здесь сейчас в воздухе. Вроде бы боярин, но уже без вотчин, холопов и смердов. Стало быть, не только нищий, но даже не боярин. Объявленный трупом не может быть боярином.
– Ты жив, боярин Касмаев, – подтвердил боярин Чипков. – Но кому об этом известно? Тебе да мне.
– И как теперь быть?
– О том и речь.
Неожиданно для себя Алексей обнаружил, что он заволновался, будто это коснулось его судьбы лично. Впрочем, видимо, так оно и было. Ведь здесь его роль определилась изначально, никакой другой роли нет. Хорошо, хоть такая роль появилась, а то вообще непонятно, как бы он с Марией материализовался. Но говорить о материализации в сложившихся обстоятельствах так же бессмысленно, как было бы бессмысленно, появись они никем и ниоткуда.
– Никак не думал, что так случится, – озадачился он.
– А вот зря, боярин, думать теперь в Русском царстве надо обо всем, – помрачнел боярин Чипков. – Все теперь в Великой Московии ненадежно. Под каждым из нас ненадежно. – Он сделал длинную паузу. – После того, как тебя, боярин, объявили убитым, все поверили в это. Кроме меня и боярина Юрьева Никиты Романовича. Ну не мог я поверить, потому что давно знаю тебя. Ты живуч и настырен, тебя легко не сломаешь.
«Так вот, оказывается, каким я должен быть!» – отложил в голове Алексей. Однако хоть и прозвучала фамилия боярина Юрьева, пока это не принесло новых открытий. Он продолжал молчком слушать. Боярин Пётр Владимирович выкатывал слова, точно толкал в гору тяжелую бочку: