Проклятие Велеса - стр. 24
– Такое мое слово, боярыня. – Показал на брошенное оружие.
Крыть Марии больше было нечем, но и промолчать в ответ нетактично. Хотя думать о корректном поведении с разбойником, доверять слову злодея нелепо. Сейчас он принимает ее за другую, но вдруг по каким-то чертам поймет, что она не та, что не она два года назад спасла его бабу, – тогда в мгновение ока его расположение может развернуться на сто восемьдесят градусов. И наступит ужас. Тем не менее в данную минуту ей показалось, что косой будто бросил им соломинку, за которую стоило ухватиться. А там куда кривая выведет. И хотя кривая не очень надежная опора, надо было на что-то решаться. Тем более когда это единственный выход из создавшегося положения. Мария перевела взгляд на мужа:
– Мне кажется, слово убедительное, боярин.
Алексей заиграл желваками. Его ход мыслей был примерно таким же, как у Марии. Можно, конечно, упираться рогом и дальше, но ни к чему хорошему такая упертость не приведет. Наступил момент, когда вплотную подошли к развязке, когда остается лишь одно: пойти на поводу у косого. А дальше – открыть дверь в незнакомый мир. Можно это сделать пинком и загреметь под барабаны, а можно тихой сапой, прикинувшись, что после полона у ливонцев многое вылетело из памяти. Полон есть полон. Пытки, членовредительство. Можно показать сохранившийся на теле недавний шрам, оставшийся после уличной драки, когда ночью пришлось защитить незнакомую женщину от подвыпивших парней. Предъявить как доказательство мучений в полоне. Если, конечно, придется кому-то предъявлять. В крайнем случае – отдать свою жизнь подороже. В этом плохо одно: жизнью Марии он не имеет права рисковать. Но похоже, она все понимает и подталкивает принять предложение косого. Алексей опустил саблю, некоторое время раздумывал, бросить ее на землю либо нет, и решил не делать этого. Все-таки до конца довериться косому не мог. Нашел другой выход: протянул ее жене. Та отбросила сук и приняла из его рук саблю. Он заложил руки за спину:
– Веди к лошадям, – обратился к косому.
Тот двинулся вверх по тропе. Ватажники на пути расступились. Алексей шел за косым, Мария – за ним, а за нею вытянулись в цепочку разбойники. Наверху плотной стеной встретил лес. Молчаливо-мрачный. Тропа уводила вглубь деревьев с высокими кронами, сквозь которые слабо проникало солнце. Косой не оглядывался. Знал наверняка, что все безмолвно идут следом. Осторожно подвигался по лесу, чутко прислушивался к его тишине. Без колебания убежден был, что всякую минуту стоит опасаться нападения. Такими ватагами, как у него, лес кишмя кишел. И все они готовы перегрызть глотки друг другу, лишь бы чем-то поживиться. А в его руках, увы, нет кистеня. Впрочем, не сомневался, что кто-нибудь из ватажников подхватил кистень с земли, чтобы позже передать вожаку. Вскоре под тенью деревьев увидели трех лошадей. Две под седлами, одна без. Привязаны поводьями к деревьям. Остановившись перед ними, косой показал на двух, что были под седлами: