Проклятие короля - стр. 29
– Ах ты тварь! – шипит Лечи и, схватив меня за шею двумя руками, пытается ударить коленом в живот.
Попытка скрутить бедра и корпус отдается еще одной вспышкой боли. Во всем теле! Причем такой острой, что я на мгновение перестаю соображать. И, чтобы не дать Подошве вышибить из меня дух, изо всех сил напрягаю мышцы живота…
Видимо, слишком поздно: жуткая боль, зародившаяся в правом подреберье, связывает чудовищным узлом мои внутренности, потом жгучим пламенем прокатывается по груди, бедрам, рукам и… даже по спине!
О, Создатель! Как больно! Но ведь такого не может быть! Или… может? Неужели эта тварь пырнула меня ножом?! Или… это сделали те, что стоят сзади?
– Не дергайтесь, ваша милость, – усмехается Подошва. И я, услышав тембр его голоса, заставляю себя открыть глаза.
– Не дергайтесь, ваша милость! Ну, пожалуйста!! Да вы вообще меня слышите?! – раздраженно спрашивает тот же голос, и я с трудом фокусирую взгляд на силуэте склонившегося надо мной человека.
Лечи? Называет меня на «вы»? С чего это? Так! Какой же это Лечи? Длинные волосы… Плечи слишком узкие… А это что? Грудь? Так, это же женщина! А… где же Лечи?
– Да, слышите… Наверняка… – сама себе отвечает женщина. И тянется ко мне рукой.
Я тут же чувствую прикосновение ко лбу чего-то холодного и влажного, а потом на меня снова накатывает боль: лоб начинает пульсировать и гореть так, как будто на него насыпали раскаленных угольков…
– Потерпите немного, ваша милость, – видимо, увидев, как меняется выражение моих глаз, просит она.
Я на мгновение прикрываю веки. А потом приподнять бы голову, чтобы осмотреться.
Зря я это затеял – в животе вспыхивает такая боль, что я не понимаю, как удерживаюсь в сознании. Недовольное фырканье моей сиделки доносится до меня, как сквозь толстое ватное одеяло:
– Лучше не шевелитесь, а то швы разойдутся…
«Швы?» – мысленно повторяю я и… вспоминаю.
– Засада! Справа!! Иллю… – звук глухого удара, и в глазнице эрра Диира возникает хвостовик арбалетного болта.
«Дзанг! Дзанг!» – раздается где-то сзади.
И я, вскидывая щит и срываясь с места, краем уха слышу чей-то жуткий хрип.
– К бою!!! – орет Ярт Двурукий.
Потом его заглушает боевой клич барона Нолада… и время вдруг замедляет свой бег. И не только замедляет, но и раскалывается на мелкие кусочки. Словно зеркало, упавшее на каменный пол…
Сначала приходят звуки – шелест покидающего ножны меча; глухие удары во вскинутый перед собой щит, в который по очереди втыкаются аж четыре стрелы; ржание коня его милости. Потом – отдельные картины первых мгновений боя: перекошенное лицо Гелса Лысого и его белые от напряжения пальцы, которыми он тщетно пытается вытянуть из раны арбалетный болт; свивающаяся в мелкие вихри дорожная пыль, почему-то двигающаяся по направлению к моим ногам, переливающаяся всеми цветами радуги листва склоненных над дорогой деревьев…