Проклятье волшебной воды - стр. 4
Вообще-то, белошвейка зарабатывает достаточно – если чинит, вышивает или вовсе шьет белье на богатых. Но для того, чтобы расшивать кружевами тонкие льняные простыни и сорочки, надо либо жить в другом районе, либо работать в магазине дамского белья. Верна пробовала искать работу там, но мадам Пуше, державшая единственный в их районе салон-магазин «Белая бабочка» указала ей на дверь. Не посмотрела ни на образцы, которые принесли Верна, ни на ее просьбы. На мадам Пуше работает уже восемь девочек, ей просто некуда посадить еще одну швею. Да и невыгодно делить на девятерых то, что прежде делилось на восемь! Вот если какая-нибудь из них соберется замуж или захочет оставить место – тогда да, тогда приходите и мы с вами побеседуем…
Нет, без работы совсем уж Верна не сидела. Было в округе несколько семей среднего класса и просто зажиточных людей, которые сами почему-то не могли, не умели или не хотели чинить свое белье сами. У кого-то руки не доходили, кто-то изо всех сил старался пустить пыль в глаза соседям, представляясь более обеспеченными, чем на самом деле. Было несколько одиноких мужчин и вдовцов. Будь Верна помоложе и одного с ними круга, можно было бы… Нет! После смерти Джорджа ей не хотелось впускать в свою жизнь никого. И дело вовсе не в том, что Джордж порой выпивал и в подпитии поколачивал жену. И не в ее внешности, обычной и ничем не примечательной. И даже не в ее бедности, а… не хотелось. И все тут. Да и не одна она вовсе. У нее есть Виктор. Единственный мальчик-юноша-мужчина, которого она любила и на которого не могла надышаться. Тот, ради которого готова была терпеть все – голод, холод, нужду, выходки пьяного мужа. Одного не могла бы вытерпеть – если бы Виктор ее бросил.
Хотя, нет. Об этом и думать-то грех. Второго такого сына еще поискать. Все соседки с ее улицы завидовали миссис Верне Чес – какого она вырастила сына. И красивый, и умный, и работящий… Женщина принимала похвалы, смущаясь и не зная, как реагировать. Она просто любила своего мальчика и знала, что он платит ей тем же.
Она уже подходила к своему повороту, когда городской шум прорезал пронзительный рев клаксона. И почти сразу в отдалении несколько раз глухо хлопнуло. Выстрелы? Прохожие вздрогнули, потом заторопились в разные стороны. Проезжавший мимо кэбмен так хлестнул лошадь, что та с рыси сразу перешла на галоп и промчалась прочь, напугав какую-то парочку, переходившую улицу. Брызги грязи из-под колес обдали женщине юбки, мужчина принялся ругаться. Стоявший на углу бобби* пронзительно дунул в свисток.