Проклятье волшебной воды - стр. 11
– Не болтать! Работать!
Юноша зашагал по мосткам. Они слегка прогибались под его тяжестью. Бочка с непривычки давила на плечи. Все-таки он довольно быстро добрался до патрубка, перевалил бочку, утверждая на краю, откупорил и дождался, пока темная, пахнущая тиной и рыбой, вода польется через край. Интересно, где ее взяли? Из реки?
Он едва успел опорожнить свою бочку и отстраниться, как его место занял Сэм. Обойдя друга, Виктор спустился, откатил пустую бочку в сторону, взялся за вторую. Работа началась.
Они таскали бочки с водой до самого перерыва на короткий обед. Сперва вдвоем, потом на пару к юношам перебросили еще одного грузчика, который работал молча, усердно, но не поднимая глаз. Мистер Уильямс, надзиравший за работой в цеху, лишь хлопнул его по плечу, представляя: «Это Джонс. Работайте втроем!» – и отошел к дальней стене, где начал раздавать указания.
Платформы с водой все прибывали и прибывали. Разгружали их втроем, нагружали по двое. К тому моменту, когда короткий резкий звук колокола объявил перерыв, юноши не чуяли рук и ног, а поясницы ломило так, что Сэмми застонал, выпрямляясь:
– Господи, я чувствую себя столетним дедом!
Распрямившийся рядом Джонс дернул уголком рта:
– Это начало.
Это были первые слова, которые от него услышали новички, и Виктор тут же поинтересовался:
– И так теперь будет… всегда?
– Ну… – Джонс снова дернул уголком рта, сплюнул на пол тягучую слюну, – так.
– Каждый день, – юноша невольно смерил глазом расстояние между наполовину опустевшей платформой и огромной цистерной, – таскать эти бочки? Всегда?
– Ну… почти.
– И больше ничего?
– А зачем?
Джонс привалился к краю платформы, вытянув ноги, неторопливо развернул на коленях узелок. Достал ломоть хлеба с салом и луком, откупорил бутыль, в которой плескалось что-то коричневое, отхлебнул.
– На, – неожиданно протянул Виктору, – глотни.
– Я не пью, – юноша почувствовал, что краснеет. – И вообще, у меня…
Мать перед уходом собрала и ему небольшой узелок – несколько картофелин, вареные яйца, хлеб…
– Чай. С молоком, – с привычной уже кривой усмешкой пояснил Джонс и снова сплюнул. – Это правильно. Силы нужны. А с джином тут строго. Запах учуют – выгоняют. И расчета не дают. Наоборот – ты еще фабрике должен становишься за недоработанные часы.
– А почему нельзя пить? – спросил Виктор, намекая на то, что в бутыли у напарника отнюдь не чай.
– А потому. Вода… она не прощает. Рука дрогнет и все. Конец! Но и без этого тут никак.
Видимо, для него так много говорить было непривычно, или он понял, что случайно сболтнул что-то не то, потому что отвернулся и продолжал обед, нарочито не обращая внимания на напарников.