Проклят тобою - стр. 33
Бесит весь этот блеск, красота, они лишь скрывают пустоту, они ненастоящие. Здесь всё вычурное, наносное, прячущееся — за веерами, гобеленами, в нишах.
Шепотки, смешки, заговоры…
В спину, исподтишка.
Да уж, попала в сказку. Видимо, сказочник был сильно не в духе, когда сочинял её.
Утыкаюсь головой в подушку, ныряю под покрывало и реву.
Безудержно, горько, только сейчас в полной мере осознав, что я здесь одна и помощи мне ждать неоткуда.
Проваливаюсь в тянучую полудрёму. Такая бывает у метеозависимых в пасмурные дни. Когда просыпаешься лишь с одной мыслью: хочу спать. Ничего не вижу, не слышу, не соображаю. В полной прострации.
Не сразу чувствую тёплую руку, которая осторожно гладит меня по спине. Высовываюсь из-под одеяла — Гарда! Теперь уже выскакиваю из своего укрытия, кидаюсь ей на шею и плачу ещё сильнее.
— Гарда, милая! — целую её пухлое доброе лицо. — Хорошо, что пришла! Одна ты у меня здесь!
Она ласково похлопывает меня по спине.
— Ну, полно, полно вам, моя госпожа, — беззлобно ворчит. — Наплачете глаза. Распухнут, будут красными. И лицо тоже.
— А пусть! — машу рукой. — Стану снова уродиной! Тогда, может, всё закончится, и меня вновь запрут в башне.
Гарда вздыхает.
— Это вряд ли, детонька, — грустно произносит она. — Зря вы себе мужа не выбрали. Сейчас бы уже к свадьбе готовились, а завтра были бы далеко отсюда. А там, глядишь бы, стерпелись-слюбились. Зря вы… Королева теперь в ярости…
Грустно хмыкаю:
— Знаешь, Гарда, мне плевать. Пусть что угодно со мной делает, но я так не могу. В моём мире… — понимаю, что говорю не то; Гарде не нужно знать про залётных; рано ещё! — …в моей голове… я всегда мечтала, что туда в башню за мной приедет прекрасный принц, спасёт, я влюблюсь в него, и мы унесёмся в закат на белом… драконе…
Гарда ударяет меня по колену и невесело смеётся:
— Что правда, то правда, госпожа. Выдумщица вы ещё та. Любите сказки.
Сказки… Они ложь, да в них намёки и подсказки. Может, попробуем извлечь пользу из местного фольклора. Вдруг здесь есть сказка про волшебные горошины?
Беру одну из подушек, устраиваю её у себя на коленях и, чуть склонив голову набок, спрашиваю:
— Скажи, Гарда, а какая сказка у меня любимая? Ну, кроме той, про Смельчака, что добыл адские головешки?
Гарда задумывается.
Потом встаёт, подкатывает небольшой чайный столик.
— Вот, — говорит она, — попейте чайку. За чаем и сказки лучше идут. Особенно эта, ваша любимая…
Я не отказываюсь — не помню, с какого времени маковой росинки во рту не было, и сейчас желудок напоминает мне об этом.
Подтаскиваю к себе вазочку с аппетитными булочками, обильно поливаю вареньем…