Происхождение творчества - стр. 25
Поскольку врожденные предпочтения не могли возникнуть беспричинно, то, естественно, у эволюционных биологов возник вопрос, почему они существуют. Поиск конечной причины в конце концов приводит нас к тому, что называется дарвиновской причиной. Спрашивается, какое преимущество, с точки зрения выживания и размножения (если таковые имеются), могут иметь девушки с такой конфигурацией лица? Один из возможных ответов состоит в том, что такое лицо является признаком юности: его владелица с большей вероятностью будет моложе, чем прочие, а, значит, с большей вероятностью является девственницей и обладает относительно более длительной возможностью к репродукции.
Такой же общий принцип имеет место и в литературе. Рассмотрим эстетически экстремальные проявления эмоций, для чего сначала обратимся к стихам Эмили Дикинсон.
Близко к противоположному концу спектра звучит крик моряка у героя Уолта Уитмена:
Вы возбуждены, вы понимаете, о чем идет речь, вы навсегда запомните, что чувствовали Дикинсон и Уитмен, когда водили пером по бумаге…
Часто большую эстетическую силу, кроющуюся в одном способе выражения, удается соединить с другим способом выражения, что усиливает воздействие. Такой пример мы находим в описании рукописей Уильяма Блейка, освещенных светом свечи, которое дает Александр Гилкрист. Когда Гилкрист обнаружил эти рукописи, то они показались ему святынями (основные труды Блейка были опубликованы в 1863 году).
Вечно колеблющиеся цвета, разноцветные пятнышки, которые катаются, летают, прыгают среди букв; зрелый цвет потайных углов, живительный свет и вспышки пламени… все это заставляет страницу двигаться и дрожать в отведенных ей пределах.
Иногда описание демонстрирует неотразимую красоту даже тогда, когда (а это часто встречается в изобразительном искусстве) оно преувеличивает реальные свойства предмета. Таково, например, прекрасное завершение романа Френсиса Скотта Фицджеральда «Великий Гэтсби»:
И по мере того, как луна поднималась выше, стирая очертания ненужных построек, я прозревал древний остров, возникший некогда перед взором голландских моряков, – нетронутое зеленое лоно нового мира. Шелест его деревьев, тех, что потом исчезли, уступив место дому Гэтсби, был некогда музыкой последней и величайшей человеческой мечты; должно быть, на один короткий, очарованный миг человек затаил дыхание перед новым континентом, невольно поддавшись красоте зрелища, которого он не понимал и не искал, – ведь история в последний раз поставила его лицом к лицу с чем-то соизмеримым заложенной в нем способности к восхищению