Проглоченный - стр. 16

– А теперь пожмем друг другу руки, – предложил я.

Человечек выглядел смущенным.

– Мой отец всегда настаивал, что после побоев надо обменяться рукопожатием, – объяснил я.

– Твой отец?

– Ну да.

– А, тогда ясно, баббу. – И он протянул мне руку. – Семейная традиция!

Бедняга очень переживал из-за своего носа, теперь я это понял. И он захотел наладить со мной добрые отношения. Я сжал его руку – это было довольно приятно. Дерево быстро нагрелось в моей руке, и его сосновая пятерня стала походить на маленькую человеческую ладонь. Я проникся к нему самыми теплыми чувствами и даже подумал, каково это – полюбить деревянного мальчика. Интересно, смогу ли я его так называть? Я словно приходил в себя после забытья.

Но затем он проявил характер.

Ни с того ни с сего сел и огляделся вокруг. Он явно о чем-то размышлял.

– Но ведь жизнь не ограничивается этой комнатой, – заявил он. – Я полагаю, должно быть еще что-то. А ты так не думаешь, папа?

– Это наш дом, – ответил я, пораженный его вопросом.

– Тесный. Темный. И к тому же холодный.

– Ты даже не представляешь себе, каких трудов мне стоило заработать на эту комнату.

– Отопри дверь. Я же слышу голоса школьников. Скажи мне, баббу, ведь кому, как не тебе, это должно быть известно: как мне стать настоящим мальчиком?

– Ты не станешь.

– Перестань, я же знаю, что смогу. Научи меня.

– Но это невозможно.

– А что делают дети? Расскажи мне еще раз.

– Они бегают. Они падают и ушибаются. И снова встают. Они гомонят.

– И все?

– Не знаю. – Я и правда не знал. Я был не знаком с этим – из страха и по своему выбору. – Думаю, они грубые. Они орут. Они меня не любят.

– Я тебе верю, бедный баббу. Что еще?

– Они шустрые, да, конечно, очень шустрые. И бесстыжие.

– Ах, мне это нравится! Я буду таким же!

– Они – порождение женщин!

– Все-все?

– Все-все.

– Но здесь нет женщины.

– Нет. Это верно. Поэтому ты – не мальчик и не можешь им быть!

Проводя вместе многие часы, мы играли в нашу игру. Иногда я позволял ему это. И она ему нравилась больше всего.

– Что такое человек? – спрашивал он.

– Я – человек.

– Научи меня быть человеком.

Я не мог убедить его только словами. Мне надо было ему показать. Продемонстрировать.

– Если хочешь быть мальчиком, сиди ровно.

– Ну вот! – И он со скрипом выпрямлял спину.

– Этого недостаточно. Ты должен хорошо себя вести, а иначе буду тебя бить.

– Ладно. А что потом?

– Надо помолиться.

– Помолюсь.

– Отлично: начинай, я послушаю.

– Дорогой папа, возлюбленный баббу, несчастный папочка, пожалуйста, отопри дверь. Аминь.

– Я не могу выпустить тебя на улицу. Ты же убежишь.