Профессиональная идентичность в российском обществе (вопросы истории, теории и практики) - стр. 33

. Системному влиянию большевистской жилищной политики, письменных практик индивидуального самоописания, организационных аспектов общественной повседневности на последовательное формирование социально-профессиональной идентичности раннесоветского человека посвящены работы А. Я. Лившина и И. Б. Орлова, М. Г. Меерович, М. Рольфа, Б. Штудера и Б. Уинфрида96. Фундаментальный анализ идентификационных особенностей отдельных категорий советского населения, таких как отраслевые рабочие, партийные и инженерные кадры, является неотъемлемой частью глубоких и всесторонних исследований Дж. М. Истера, С. Девиса и С. Шаттенберга97. Отдельные наблюдения, связанные со сложным генезисом нового рабочего класса и системным развитием профессиональных коммуникативных практик, приводятся в работах А. Блюма и М. Меспуле, В. П. Булдакова и М. Ф. Николаевой и др.98

Итак, политический переворот 1917 г. ознаменовал принципиальное начало социальной и культурной революции, значимым элементом которой стало системное разрушение старой социальной идентичности и стремительное конструирование новых маркеров, позиционирующих отдельных индивидов в общественном коллективе. Учитывая это обстоятельство, избранные вопросы, связанные с эволюционным изменением профессиональной идентификации советского трудящегося, могут и должны рассматриваться в более широком социальном ракурсе. Следует заметить, что исходной формой своеобразной ментальной самоорганизации являлась трудовая идентичность, механистически верифицируемая в контексте повседневной производственной и интеллектуальной деятельности. Избранная профессия неизменно соотносилась с априорно сформированным набором идентификационных характеристик, не изменявшихся в рамках индивидуального и группового развития.

Системный процесс последовательного формирования новой социокультурной и этнической идентичности, запущенный большевистской партией после Октябрьского переворота, имел сложный и амбивалентный характер. С одной стороны, с 1920-х гг. значимым трендом стала стихийная атомизация советского общества, детерминируемая специфической политикой так называемого «деклассирования». Хозяйственная разруха после Гражданской войны и жесткие технологии государственного управления приводили к естественной активизации социальной мобильности, сопряженной с трудовыми миграциями. По справедливому определению Ш. Фицпатрик, «из-за хаотичности и аморфности общества, высокой социальной и профессиональной мобильности в революционный период социальное положение огромного числа граждан не поддавалось точному определению»