Проект «Орлан»: Одинокий рейд. Курс на прорыв. Фактор умолчания - стр. 29
Лихо просвистел ветром в ушах до бабушкиных восхитительно пахнущих пышек, с тающим на коричневатой корочке мёдом. Успев даже повесить (петля на шею!) на шелковице у кустов малины куклу вредной москвички Любки, с табличкой: «Она жрала малину!». «А чего она, зараза – утром приедешь, в надежде малинки, за ночь поспевшей, поклевать, а тут уже “понаехавшие” отметились».
И домой! Закатив в подвал многоэтажки велосипед, удачно миновал мамины кордоны-макароны…
«Да нет! Ну, вкусно, конечно! Но после бабушкиных лепёшек совсем не хочется».
Потом папа с работы пришёл слегка пьяный – в самой своей лучшей доброй стадии, когда можно было чего-нибудь выпросить. Одно плохо – будет ночью на кухню бегать воду хлебать. И конечно, увидит полоску света из-под дверной щели, распахивая дверь с рыком: «А ну быстро спать! Читаешь лёжа – зрение портишь!» А толку – фонарик и под одеяло!
И… читать, читать! И книга попалась про военный корабль… в океане… и он почти старший офицер…
Трясли за плечо настойчиво, но аккуратно.
– Что? – Снилось что-то такое сладкое… – Что? Что-то случилось?
Скопин разлепил глаза, машинально взглянув на светящийся циферблат.
«Ох ты… “собака[34]”, три часа спал!»
– Что случилось?
– Товарищ капитан второго ранга! Командир на ГКП требует, – лица вестового не было видно – лишь силуэт на фоне открытой двери каюты.
«О! Терентьев наконец-то оклемался».
Но тут в коридоре послышались неторопливые шаги, проём загородила массивная фигура, вообще перекрыв доступ свету.
– Сам пришёл, – голос Терентьева звучал глухо, и Скопину показалось – замогильно.
«Ща начнёт строить, – предвиделся тяжёлый разговор с командиром, – разнос неминуем».
Вестовой шмыгнул из каюты, мягко прикрыв за собой дверь.
Однако, устроившись у рундука, Терентьев начал совершенно о другом:
– Ты знаешь, а мы-то и как прогрессоры совсем несостоятельны.
– В смысле?
– Мобильники все эти, компьютеры, даже твой ноутбук – всё это уже есть. Пусть не массово, но в опытных разработках. А наши пока изучат, пока освоят производство (ведь тут важна технология), на Западе уже пойдёт массовый вал. Точнее в Китае. Да, несомненно, где-то можно сэкономить и сократить время разработок. Не делать лишних движений. Но я представляю, какая это инертная машина – Советский Союз.
– Но в целом аутсайдерская информация… горбачёвы-ельцины, маккейны, баракобамы, алькаиды? – Мозг медленно просыпался, но Скопин легко включился в разговор – сам об этом думал накануне.
– Вот это самое худшее, – вздохнул Терентьев, – ладно, если бы узкий круг: я, ты, несмотря на твоё порой легкомыслие. Но нас на корабле более шестиста человек, и каждый знает. При Сталине всех вообще бы распределили: толковых по шарашкам, бездарей (благо у нас таких единицы) в тьмутаракань-Колыму. Кто в Кремле сейчас? По-моему, Андропов. И КГБ никто ещё не отменял в восьмидесятый-то год. Что им делать с пьяными языками, которые знают о развале Союза?