Проект «Омега». Исход - стр. 23
– И то правда, проходи в дом, не стой и своих зови.
За завтраком обратил внимание, что консервы на столе отсутствуют. Не богато, но все свое. Только хлеб какой-то странный, не сразу сообразил, что он из кукурузной муки. Иван Михайлович завтракал с нами за одним столом.
– Смотрю консервы не в почете? – я надеялся услышать ответ и он не заставил себя ждать.
– От чего же, запасы на черный день кое-какие имеем. А так все свое. Первое время завалили нас консервантами, грех жаловаться. Так понимаю тебе спасибо сказать надо. Не отказываться же, вот и сделали запасы, мало ли пригодится, не нам, так беженцам.
– А самим-то почему нельзя? Вера не позволяет? – вмешался некстати Сомов.
Старшина посмотрел на него изучающее, как бы решая, ответить или просто ложкой в лоб засветить, но видимо решил не накалять. Я и сам почувствовал неловкость.
– На Флоте ты не служил, – сказал он, обращаясь к Сомову, – тогда знал бы как со старшими разговаривать надо. И Бога не тронь, он за наши дела не в ответе.
– Прости, батя, я не со зла, просто интересно, неужели все свое? – поспешил исправиться Сомов.
– Все да не все. Птица и рыба свои. Овощи и зелень в домах выращиваем. Остальное в городе вымениваем или у проезжих. Помощь она ведь как получается, палка о двух концах. Что проще пойти рыбу поймать или консервы открыть? Только консервы рано или поздно закончатся, а жить дальше как-то надо.
– А рыба не перевелась? – мне тоже стало интересно.
– Нет, слава Богу. И дозиметрами постоянно проверяем, чистая. Тут один мудрец про какие-то карсты рассказывает. Говорит озера есть под землей и рыбы там видимо не видимо. У нас уже и сказки про это складывают, да детишкам на ночь рассказывают. А вот рыба попадается только хищная. Не знаю, где нерестится, вроде как негде. Год прошел, а рыба есть и даже больше ее стало. Не знаю, как там вниз по течению, а вверх мы далеко прошли, есть рыба, никуда не делась. За счет нее и живем.
Поскольку завтрак уже заканчивался, а разговор сам собой повернулся к цели нашего рейда, я решил не откладывать в долгий ящик. Илья и Сомов поняли, что нужно удалиться, чтобы не мешать. Разговор обещал быть непростым. В отличие от многих, эта община пустила корни и я сомневался в том, что мои доводы будут услышаны. Задачи не было непременно всех завернуть либо в столицу, либо в колонию, но проинформировать надо, дальше пусть сами решают. Не хотелось, чтобы через пару лет они оказались в бедственном положении. Я говорил долго, приводил цифры и прогнозы, объяснял перспективы. Старшина меня не перебивал. Когда я замолчал, повисло молчание. Иван Михайлович думал, я его не торопил.