Проект «Омега». Исход - стр. 15
– Почему это? – спросил Илья, задержав в руке кружку и недоуменно уставившись на Сердюкова.
– А потому, – с нажимом ответил тот, не скрывая торжествующей улыбки, – что связь с Кирсановом отсутствует напрочь. Бандиты постоянно провода телеграфные режут, а то, бывает, и сами столбы подпиливают, вот и нет никакой связи. Даже наша почта и та работает хреново, из сел мальчонков каких-нито посылают ночью доставлять сюда письма. А это как-никак районный центр, а не глухое село. Вот как они нас прижали, чертовы бандиты. Сам вот послухай. – Сердюков приподнял телефонную трубку, прислонил к своему уху, потом приложил к уху подавшегося к нему Ильи. – Глухо как в танке. То-то и оно. Не дай бог, если сегодня вдруг ненароком преступление произойдет… – В его голосе отчетливо прозвучали тревожные нотки, он незаметно покосился в окно и хотел было перекреститься, но под внимательным взглядом лейтенанта стушевался и, изменив движение руки, нерешительно разгладил свои усы. – Ты приехал и уехал, а мне здесь работать. – И внезапно оживился от пришедшей вдруг мысли: – Слышь, лейтенант, а приходи к нам работать. Ты же фронтовик, орденоносец, вон у тебя какой иконостас на груди, сам Жуков позавидует.
В эту минуту дверь с грохотом распахнулась и в помещение влетела молодая женщина с темными кругами вокруг глаз. Ее черные волосы, собранные в высокую прическу, с одной стороны выбились из-под заколки и неряшливой растрепанной косичкой свисали на маленькую обнаженную грудь, которая беззастенчиво выглядывала из-под сползшей с хрупкого плеча бретельки цветастого сарафана. Женщина лихорадочными движениями пыталась ее спрятать обратно, но та все время норовила выскочить наружу. Прикрываясь рукой, женщина завыла пронзительным диким голосом, от которого у Ильи по коже тотчас побежали мурашки:
– Убили-и-и! Моего мужа уби-и-или!
– Ну вот, накаркал, старый дуралей, – пробормотал Сердюков и резко вскочил со стула, опрокинув его на пол. – Ты не голоси, а толком говори, что произошло, – приказал он. Его добродушное лицо, минуту назад румяное от горячего чая, стало жестким, глаза – ледяными, а расслабленное за столом большое тело приняло стойку, как будто несгибаемый участковый готов был прямо сейчас вступить в драку. Даже вислые усы – по крайней мере, так показалось Журавлеву – ершисто распушились. Он хладнокровно выплеснул из кружки чай, зачерпнул из ведра холодной воды и подал обезумевшей женщине. – Ну? – потребовал он, не сводя с нее сурового взгляда.
Стуча зубами о край металлической кружки, проливая воду на обнаженную грудь, женщина сделала несколько судорожных глотков и нервным движением вернула кружку Сердюкову.