Проданное сердце, или Хозяйка Медного озера - стр. 2

А что тогда, Эйли, спросила я себя с тоской. Обратит внимание на сестричку – от безысходности? Разве кто-то из тех, кому не посчастливилось, посмотрел на тебя? И дело вовсе не в том, что ты еще девчонка.

Это было горькой правдой. Ничего не изменится и через пять лет. Меня вряд ли кто-то назвал бы дурнушкой, но мы с Керрой были как два цветка: скромный полевой и пышный садовый. Разве кто-то заметит в траве ромашку, понюхав роскошную розу? Даже если ее и не удалось сорвать.

Ужин напоминал пытку. Мне хотелось, чтобы он поскорее закончился, но не хотелось, чтобы Андрис уезжал. Наконец отец встал из-за стола, и мы все вышли на крыльцо проводить гостя.

- Эйли, он слишком стар для тебя.

Родители вернулись в замок, конский топот стих за воротами. Керра с усмешкой ущипнула меня за бок.

- А для тебя в самый раз? – огрызнулась я.

- Мне он не нужен, - она пожала плечами. – Забирай. Если сможешь.

На мгновение я обрадовалась – но лишь на одно мгновение.

Если сможешь…

Смогу ли я? Ответ был очевиден.

Хоть вывернись наизнанку, Андрис даже не посмотрит в мою сторону. Лучше не думать о нем, выбросить из головы. Но он ведь сказал, что будет навещать нас – по-соседски. Напоминая о себе снова и снова.

Если б куда-то могла уехать я – но это так же невозможно, как не думать о нем.

***

Вечером, когда я уже лежала в постели, открылась дверь и в спальню вошла мама – с волосами, заплетенными в косу, в ночной накидке.

У нас с Керрой была общая дневная комната, и ванная тоже одна на двоих, но спальни у каждой своя, и я этому очень радовалась. Мы с сестрой не враждовали, но и не дружили. Она вела себя со мной так, словно была старше не на два года, а на десять. И словно я была неполноценной дурочкой. Вечно подшучивала надо мной, подчеркивала каждый мой промах, каждое неловкое движение или не к месту сказанное слово. Я и правда чувствовала себя рядом с ней глупой, невзрачной и неуклюжей. Хотя мама без конца повторяла, что это не так. Просто я – другая.

Керра, похожая на отца во всем, от внешности до характера, была его любимицей. Я удалась в мать – не красавицу, но необычайно милую, нежную, спокойную. В ней было столько любви – ко всем, ко всему, - что люди невольно тянулись к ней. Неудивительно, что отец, на редкость привлекательный мужчина, вниманию которого обрадовалась бы любая девушка, выбрал ее.

Прикрыв дверь, мама села на край кровати, погладила меня по волосам и спросила:

- Он тебе понравился? Да, Эйли?

- Да, - вздохнула я. – А я ему – точно нет. Мы с ним шли от ворот, разговаривали. Но как только он увидел Керру, я словно исчезла. Она сказала, что Андрис ей неинтересен. Но это уже ничего не значит.