Проданная врагу. Вернуть истинную - стр. 1

– Ава, сладкая, ты чего здесь прячешься?

Я вздрагиваю и инстинктивно закрываюсь книгой, которую читаю. Специально ушла в библиотеку, которую из-за отдалённости от основных залов мало кто посещает зимой.

Что Айкен здесь делает? Он же должен был уехать на несколько недель…

– Кузен? Вы уже вернулись? – спрашиваю я, прекрасно осознавая глупость вопроса. – Как дела на границе?

– Холодно, пусто и до зуда в штанах одиноко, – он плюхается на диван рядом со мной, поворачивает голову и одаривает меня липкой, неприятной улыбкой. – Скучала без меня, пташка?

– Нет, – я уклоняюсь от ладони, тянущейся к моей щеке, и встаю, делая вид, что мне наскучила книга и я хочу её сменить. – Прошло так мало…

Я бы предпочла, чтобы ты вообще не возвращался! Боги, хорошо, что он пришёл сейчас, а не получасом раньше, когда я писала письмо, спрятанное теперь в подшитом внутреннем кармане моего платья.

– Это верно, – ухмыляется Айкен и тоже поднимается.

Слышу тяжёлую поступь его шагов. Кузена наше, пусть и не слишком близкое родство, похоже, совершенно не беспокоит. Сперва я думала, что он просто шутит, наслаждается моим смущением. Возможно, вначале так и было, но теперь наверняка ясно: помыслы кузена неприличны.

Спину обжигает так, будто Айкен несёт в руках букет огня. Я знаю, что он делает всё это специально, чтобы спровоцировать меня. Ему нравится страх, поэтому нужно хотя бы выглядеть невозмутимо. А ещё не паниковать. Айкен намного выше меня и куда сильнее. До сегодняшнего дня меня спасали счастливые случайности и то, что Айкен, как наследник Дома, постепенно перенимал дела своего отца.

Возвращаю книгу на полку и оборачиваюсь ровно в тот момент, когда брат упирает ладони по бокам от меня, заключая меня в ловушку. Сердце стучит так быстро, что становится больно рёбрам, но моё лицо – каменная маска, не выдающая эмоций. За время, проведённое в замке, я безупречно отрепетировала это выражение.

– Пташка, а ведь ты с каждым днём становишься всё краше, – от взгляда, которым он меня окидывает, хочется принять ванну. – Даже жаль, что такой лакомый кусочек не дают распробовать как следует.

– Нельзя…

Его правая рука касается моей щеки, спускается по шее к ключицам, а после будто нарочно скользит ниже по груди и обхватывает талию. Я удерживаю лицо, но, кажется, выдаю панику взглядом, потому что на губах брата расцветает довольная улыбка.

– А если я скажу, что можно? Сладкая пташка, не будь такой холодной. Мы же семья, ты можешь мне открыться.

– Айкен, отойдите! – я упираюсь ладонями в его грудь, но, кажется, проще будет передвинуть замок на другое место.

– Как же я могу отдать тебя другому, ничему не научив? Ведь ты моя, помнишь? Всегда была только…

– Нет! – не выдерживаю я, когда его ладонь сжимает моё бедро.

– Леди Авалина, – в библиотеку входит слуга, и я готова броситься на него с благодарными поцелуями. – Господин Аелл вызывает вас немедленно.

– Выйди. Сейчас же, – угрожающе тянет Айкен.

– Прошу прощения, господин, но ваш отец требует её немедленно, – низко кланяется мужчина.

Воспользовавшись моментом, я выскальзываю из хватки кузена и бегу к выходу, даже не думая оглядываться.

Чувствую себя грязной и униженной. Айкен с детства такой! Мы с ним ровесники, но он всегда смотрел на меня свысока и командовал. Поначалу я не видела в этом ничего плохого, но чем старше мы становились, тем обиднее становились его колкости. Он забыл обо мне на какое-то время, но теперь снова обратил внимание, уже совсем по другому поводу, и это пугало меня до слёз. Думаю, это из-за того, что до меня никому нет дела, и никто не станет защищать меня.

Отца не стало ещё до моего рождения, а мама ушла, когда мне было чуть больше трёх. Совсем не помню её лица, но помню, как она гладила меня по волосам и обнимала. Не уверена, что дядя Аелл обрадовался лишнему ребёнку в своём замке, но на улицу меня не выгнали. Впрочем, мне никогда не позволяли забыть, что ничего моего в этом Доме нет и никогда не будет. Живу на птичьих правах, отчасти поэтому Айкен и позволяет себе распускать руки. Заступаться-то за меня всё равно некому.