Проданная врагу. Вернуть истинную - стр. 3

Его слова эхом повисают в зале и кажется, что они выбили окна, настолько холодно становится. Я нервно улыбаюсь, переводя взгляд с дяди на незнакомца и жадно всматриваюсь в их лица.

Это же шутка? Это не может быть правдой, так?

Я же не вещь какая-то, меня нельзя просто так отдать в качестве платы. Да, у меня нет другого покровителя, кроме дяди Аелла, но… Он же не поступит со мной так?

Я не могу. Вал заберёт меня. Я думала, весной, но…

– Авалина, иди и собери свои вещи.

– Ч-что? – я сглатываю. – О чём вы говорите?

– Ты выходишь замуж, девочка, – устало бросает он, тряхнув кистью. Будто кость собаке. – Благодари богов за то, что они привели нить твоей судьбы в руки Сидда из Дома Кровавой луны.

Я вздрагиваю и медленно перевожу взгляд на незнакомца. Дома, в названии которых присутствовала «луна», принадлежали двуликим. Они чтят лунного бога и совсем иначе видят жизнь.

– Но… дядя… – пробую возразить я. – Мы ведь…

– А она своенравная, верно? – губы Сидда кривятся в злой усмешке. Я замечаю удлинённый сильнее обычного клык. Он точно двуликий!

Мамочки…

– Немного есть, – нехотя соглашается дядя. – Черты матери.

Двуликий подходит ко мне вплотную. Очень хочется убежать, но ноги будто прирастают к полу. Не двинуться. Всё моё существо трепещет перед ним. Я чувствую, что нахожусь рядом со зверем, хотя глаза и обманывают видом человека. Сидд ненамного выше меня, но, стоя рядом, я всё равно что никчёмная букашка. Тяжесть его присутствия вынуждает робко опустить взгляд и сжать кулаки, чтобы не дрожали.

В груди леденеет от мысли, я до сих пор жива только потому, что он мне позволяет.

– Так даже интереснее, – холодно усмехается Сидд, схватив меня за подбородок и вынуждая вскинуть голову.

Теперь я смотрю в его глаза. Зеленовато-серые, холодные и надменные. Под ними мешки, будто он плохо спит или пьёт перед сном слишком много жидкости. Если бы я встретила его на улице, то не задержала взгляда дольше одного удара сердца. А уж допустить мысль, что двуликий станет моим мужем – совсем абсурд. Я должна выйти за Валфрика, разве может кто-то другой с ним сравниться? И тем более Сидд.

– Слушай меня, девочка, – мужчина грубо проводит пальцем по моим губам, царапая тонкую кожу шершавой и пахнущей солониной подушечкой. – Я позволяю тебе взять вещи, которые пригодятся тебе зимой. Если тебе ничего не нужно, я прямо сейчас закину тебя на плечо и наконец оставлю этот крысятник.

Различаю, как скрипнули зубы дяди. Что там, мне и самой обидно слышать подобное о нашем Доме. Спорить страшно, перечить – ещё страшнее. Я опускаю взгляд и медленно отступаю, выскальзывая из хватки мозолистых пальцев. Сердце колотится так, что его, должно быть, слышно во всём замке.