Продана Зверю - стр. 13
- Точно, не твой стиль языкатые, - Элиот не сводит с меня похотливого взгляда. – Тебя безмолвие заводит. Я вот я бы не прочь опробовать ее язычок.
Подобных высказываний в этот вечер мне еще довелось услышать… даже не сосчитать сколько. Все, кто подходил к Паулю, непременно высказывали что-то похабное в мой адрес. В конце я уже абстрагировалась, перестала их слышать и воспринимать.
И самое паршивое были не гнилые языки извращенцев, а то, что я подсознательно все еще высматриваю взглядом зверя. Презираю себя за это и ничего с этим сделать не могу.
Ноги затекли. Ужасно болит спина. Вот так стоять на одном месте часов пять кряду. Никто не предложил воды или еды. В животе урчит, перед глазами черные круги от голода. А я все всматриваюсь в толпу… вдруг он придет…
Сама себя ненавижу за это ожидание. Но когда мир против, тебе мысленно нужна хотя бы соломинка, чтобы удержать равновесие и не упасть в бездну отчаяния.
- Нам, пожалуй, пора, - хлопнул меня ладонью по заду. – Все же аппетитная пятая точка.
Вдох. Выдох. Я держусь. Абстрагируюсь. Спазмы тошноты проходят.
Еще минут тридцать Пауль прощался с гостями. Обнимался, неустанно вытирал пот со лба, смеялся. Мда… душа компании… так и не скажешь, что это отбитый на всю голову извращенец. Вот так и в жизни, с виду респектабельные и приятные в общении люди, в реальности оказывают той еще гнилью. Никогда не знаешь, кто скрывается за маской.
- Приятной ночи, сестренка, - шепнул мне Брендон и, подхватив под руку Эвелину, покинул зал.
У меня по-прежнему заклеен рот, могу только мысленно слать ему проклятия. Уже сколько лет все мерзости сходят ему с рук. Но когда-то удача повернется к братцу задом. И я не упущу этот момент.
Меня выводят. Бросаю взгляд на стену, у которой облокотившись стоял Зверь. Ублюдок!
Мы садимся в лифт. Гробовщика с нами нет. Охранник нажимает двадцатый этаж. Странно, я была уверена, что гробовщик обитает в каком-то подвале. Но нет, он взобрался на самый последний этаж.
Меня заводят в номер. С виду обычная дверь. А вот внутри…
- Приятной ночи, - охранники хохотнули и оставили меня одну.
Вместо кровати тут стоит двуспальный гроб. По всему периметру расставлены старомодные подсвечники. Черно-белыми гвоздиками усыпан пол. И венки… запах хвои… Траурные ленточки, а на них мое имя… Меня провожают в последний путь, желают почивать с миром. Стараюсь не читать надписи на многочисленных лентах. Жутко, когда стоишь живая, а будто смотришь на свои похороны.
Становится дико холодно. Озноб пробегает по коже, ужас, холодный, липкий бежит в крови. Такое ощущение, что в этой комнате все процессы жизнедеятельности замедляются.