Продана замуж - стр. 35

Парень меня будто не слышит. Ведёт себя как одержимый.

Один из автомобилей отца идёт на обгон. Миша не хочет сдаваться. Так дико страшно, как сейчас, мне еще не было никогда.

Если я не вмешаюсь, мы погибнем! Они всё равно нас догонят. Или будут преследовать до тех пор, пока мы во что-то не врежемся или у нас в баке не закончится бензин.

Побег не удался.

Нам не уйти. Не спастись.

Глупая была идея…

Я ничто против власти отца.

Я иду на отчаянный шаг – поддаюсь вперёд и жму на рычаг тормоза.

– Софа, блин!

Миша не успевает меня остановить. Мотоцикл тормозит. Нас заносит. Мы едва не опрокидываемся на бок, но Миша, выругавшись, успевает удержать равновесие.

Мотоцикл полностью останавливается. Я утыкаюсь носом в крепкую спину парня, рыдая. Позади слышится визг тормозов, хлопки дверей, топот. Нас обоих хватают за плечи и стаскивают с мотоцикла, разлучая друг с другом.

– Миша!

– Софа!

Мы успеваем лишь коснуться рук друг друга кончиками пальцев. Нас рывком оттаскивают в противоположные стороны люди в чёрных одеждах. Я узнаю этих мужланов. Это наемники моего отца.

Хлопает дверь. Я слышу шаги, поворачиваю голову и вижу отца. Он смотрит на меня как на что-то отвратительное. Как на навозную кучу, морща нос. Он делает шаг вперёд.

Шлепок.

Щеку захлёстывает жаром.

– Бессовестная прошмандовка! Как ты могла, София? Мать в ярости. Хорошо, что охранники вовремя успели заметить неладное. Вы засветились на одной камере, когда бежали через сад к запасному входу. Не ожидал от тебя, дочь! Ты перешла все границы. Ты плюнула нам с матерью в лицо! Это твоя благодарность за все те сложные годы, когда мы тебя вырастили и дали тебе всё самое лучшее?

Пульс пропускает удары. Я будто лечу в ледяную темноту. По обожженной ударом щеке льются слёзы.

Отец оборачивается. Его взгляд вонзается в сопротивляющегося Мишу. Нас обоих удерживают в тисках подчинённые отца.

– А ты, щенок! Как ты посмел? Дочь мою похитить! Вмажьте ему. Он вор и предатель. Он украл у меня моё!

– Она человек! Ваша дочь! Как вы может с ней так обращаться? Как с животным? – Миша отчаянно дёргается в руках амбалов, но те швыряют его на колени.

Я вскрикиваю.

Не могу на это смотреть. Не могу!

Меня разрывает не только от страха и горя, но теперь ещё от чувства вины. Мне кажется, что это из-за меня Мишу сейчас изобьют. Я во всем виновата. Нужно было выгнать его из своей комнаты, нагрубить, оскорбить, чтобы защитить.

– Животное – это ты! – рычит отец, жестом давая приказ.

Удар. Стон.

Миша сгибается пополам. Два урода держат его за руки, а третий бьёт.

– Нет, папа! Прекрати! Не надо!