Проблемы литератур Дальнего Востока. Труды IX международной научной конференции - стр. 23
Наутро его принимают при дворе как царского зятя (фума дувэй, 駙馬都尉), и вскоре слава о нем распространяется по всем морям:
Его оду знают во всех морях. Все цари драконов отправляют своих посланников с поздравлениями. Царского зятя неустанно зовут на пиры. В расшитом одеянии и верхом на синем драконе, Ма выезжает из дворца под приветственные возгласы. Рядом с ним десятки солдат, вооруженных луками с гравировкой и дубинками с белым лотосом. Ослепительные всадники играют на цитрах, а те, кто в колесницах, – на нефритовых инструментах. Три дня они ездят по всем морям. С тех пор имя Лунмэй [второе имя Ма Цзи (цзы, 字)] становится известно в четырех морях.
以其賦馳傅諸海。諸海龍君，皆專員來賀；爭折簡招駙馬飲。生衣繡裳，駕青虬，呵殿而出。武士數十騎，皆雕弧，荷白棓，晃馬上彈箏，車中奏玉。三日間，徧歷 諸海。由是“龍媒”之名，譟於四海。[1, с. 460]
Значение второго имени Ма Цзи (цзы, 字) полностью раскрывается в этом эпизоде – как будто оно предвещало тот успех, который он обрел в Городе моря. Как и во многих других новеллах цикла, например «Сюй Хуанлян», герой, попадая в иную реальность, удостаивается всевозможных почестей, описание которых изобилует гиперболами. Противопоставление настоящего мира, где Ма пришлось оставить мечту о карьере и славе, и идеального мира, где он сразу возносится к самым вершинам, делает Город моря утопическим местом, т. е. именно как в «Утопии» Томаса Мора (1478–1535) – местом несуществующим, но совершенным, где царят справедливость и радость (см.[5]).
Ма не только преуспевает в карьере, но также счастлив в браке и повсюду окружен красотой:
Во дворце было нефритовое дерево со стволом такой толщины, что обхватить его могли только несколько человек, взявшись за руки. Оно сверкало и просвечивало насквозь, как белое стекло, с бледно-желтой сердцевиной, тонкой, как рука. Листья были будто из сине-зеленого нефрита, тоненькие, как монетки, и хотя листва не была густой, она давала хорошую тень. [Ма] и его жена часто пели вместе под этим деревом. Когда оно цвело, цветы его напоминали душистую магнолию. Если падал лист, слышался легкий звон. [Ма] собирал и рассматривал листья – звонкие, будто вырезанные из красного агата, они переливались светом. Иногда на дерево прилетали диковинные птицы с золотыми и сине-зелеными перьями и длинными хвостами. Их пение было, как нефрит, чистым и исполненным меланхолии и вселяло грусть в сердца слушающих. Всякий раз, когда Ма слушал птиц, он вспоминал свою родину.
宮中有玉樹一株，圍可合抱；本瑩澈，如白琉璃；中有心，淡黃色；稍細於臂；葉 類碧玉，厚一錢許，細碎有濃陰。常與女嘯咏其下。花開滿樹，狀類薝蔔。每一瓣 落，鏘然作響。拾視之，如赤瑙雕鏤，光明可愛。時有異鳥來鳴，– 毛金碧色，尾 長於身，– 聲等哀玉，惻人肺腑。生每聞輒念鄉土。[1, с. 460–461]