Призвание – писатель. Том 3 - стр. 43
На прорыв остаток 2-й Ударной армии пошёл 24 июня, и это была последняя попытка, последнее содрогание. А когда неудача стала очевидной, поступил и последний приказ: выбираться малыми группами или в одиночку.
Михаэль верил, что встретит Клаву, но вместо этого мимо него, поддерживая раненого Лазаря Борисовича, прошёл Николай Дмитриевич – батальонный комиссар, редактор газеты «Отвага» и кто-то ещё из редакции. Михаэля они не узнали, зато старший политрук Залилов – Муса Джалиль, возглавлявший группу бойцов, – ободряюще кивнул и даже попробовал улыбнуться. Улыбнулся и Михаэль, но получилась не улыбка, а гримаса.
Улыбаться он не мог. На его глазах несколько оставшихся у погибающей армии танков пытались проложить себе дорогу и ворошили устилавшие путь мёртвые тела, превращая их в летящую из-под гусениц кровавую массу.
Михаэль шёл вместе с майором Игнатьевым, к которому присоединилось ещё несколько человек. Не существовало ни рот, ни полков, ни дивизий, и каждый был предоставлен самому себе. Их обстреливали со всех сторон, каждый шаг мог стать последним, но Михаэль продолжал думать о Клаве. Покинув медсанбат, он ни разу не выбрался к ней, ни на минуту не мог оставить роту, и теперь, когда всё смешалось, окончательно её потерял.
Заметив, что спутники смотрят в сторону, он тоже повернул голову. Там лежал труп. Трупов было много вокруг, но этот выделялся, и, присмотревшись, Михаэль увидел убитую Машу. Она лежала на спине, задравшаяся юбка обнажила красивые полные ноги. Подбежав, Михаэль поправил юбку. Судорога прошла по телу, и он подумал с ужасом, что если Маша здесь, то и Клава, может быть, лежит где-то рядом.
Отстав на несколько шагов от Игнатьева, Михаэль огляделся. Ему показалось, что он действительно видит Клаву. Девушка, похожая не неё, сидела под деревом – недалеко, метрах в ста, не дальше. Приблизившись, Михаэль увидел на её рукаве повязку с красным крестом. Клава?! Но почему она сидит, когда надо идти?..
Добежав, Михаэль осторожно тронул девушку за плечо, и мёртвое тело сползло на землю, а голова с тёмно-русой прядью откинулась вбок.
Это была не Клава.
Михаэль оторвался от своих и лихорадочно искал взглядом Игнатьева. Майора он увидел далеко впереди и побежал, ежесекундно рискуя схватить одну из немецких пуль, которые свободно, без помех, жужжали вокруг. Загудели самолёты, послышался свист падающих бомб, и чёрная стена разрыва встала перед ним, отделив от Игнатьева. Взрывная волна тряхнула Михаэля, швырнула на землю и оглушила, а когда, придя в себя, он поднял голову, впереди уже не было никого.