Призраки тайги - стр. 11

Вылазим наверх. Помню, день солнечный, ласковый. Жаворонок в небе заливается. Воздух мёдом пахнет. Вроде и войны нет. Вздохнул я – будто силы прибавилось.

Полицай, что Колю тащил, зажигалкой чиркает, никак сигарету прикурить не может. Верзила меня оставил, к нему подошёл. Свою зажигалку чиркнул. В самый раз! Собрал я все силы и верзиле сапогом бац между ног. Тот взвыл, пополам согнулся. Второго я за горло схватил. Пока боролись, Коли и след простыл… Ох и пинали же они меня тогда! Ох и пинали!

Коле повезло. Удрал он от полицаев, к партизанам пробрался. Через два дня меня вызволили из плена. Около года я в госпитале околачивался, еле очухался.

Незнакомец слушал дядю Ваню, не перебивая, только кивал головой и изредка помечал что-то в своём блокнотике. А когда дядя Ваня закончил рассказ, уточнил:

– Деревня Зозуля называлась? Точно?

– Никаких сомнений, товарищ половник.

– Сходится, – сказал незнакомец, как будто отвечал нa вопрос, поставленный самому себе.

Дядя Ваня взглянул на него не без любопытства. Видимо, ожидал уточнений. Но незнакомец продолжал спрашивать.

Вадим, услышав, как дядя Ваня назвал незнакомца полковником, сразу же понял – дело серьёзное. Поболтать просто так переодетые в гражданское сотрудники милиции, а может, и военные, не приезжают.

– Если абстрагироваться и представить себе, что он всё-таки бывает в вашем селе. Кто, по-вашему, Иван Иванович, ему приют даёт?

Дядя Ваня помолчал. В прищуре глаз, в складках собравшейся на лбу загоревшей кожи билась напряженная мысль.

– Трудно сказать. Деревня наша невеличка. Все друг у друга на глазах. Как говорится, на одном конце улицы только подумают, на другом уже рассказывают. Свежий человек незамеченным не пройдёт. Хотя гостей бывает немало, особенно в летнее время. Так что я мог его видеть, конечно. Мельком.

– А может быть, он тайком? Такие всю жизнь по закоулкам ходят.

– Тайком? Возможно.

Иван Иванович пригубил квас. Глаза его остановились в одной точке.

– Если тайком, тогда путь один – к Капко.

– А это кто?

– Старик один, столетник.

– Столетник?

– Так его наши деревенские прозвали. За долгожитие. Ходячая летопись села. Гражданскую помнит. В Отечественной участвовал. Правда, в самом конце. Вернулся после ранения.

– Заслуженный человек. И что же? Почему к нему путь тайком?

– Заслуг особых за ним не числится. Человек-то он со странностями. Скрытен. Всю жизнь как-то в стороне от людей. Сам по себе. А главное – с сектантами путается.

– Вот как… А что за вера?

– Да ведь и определить трудно. Чёрт те чё за вера: грозе поклоняются!