Призраки долины папоротников - стр. 43

Правда, и девушка была непроста: с нее сталось бы отказать ему просто из вредности. Но он потому-то и назывался мечтателем, что верил в ее доброе расположение... Хотя именно Кэтрин Аддингтон была в сотню раз неспокойнее и капризнее моря и столь же непредсказуемой!

Артур знал, что в таких, как она, мужчины влюбляются себе на беду, но сердце не слушалось доводов разума, лишь раз за разом подпитывало мечту воспоминаниями о прошлом. В частности, тем первым и единственным разом, когда они с Кэт целовались...

Он тогда уже больше года ходил на торговце в качестве юнги (капитан взял его по протекции мистера Аддингтона) и возвращался домой повидаться с семьей после прибытия в порт из Калькутты. Его отпустили на день или два (он уже точно не помнил), но зато точно помнил, что ощущал: крылья за раздавшимися от тяжелой работы плечами и предвкушение встречи с той, что владела всеми мечтами. Он грезил ей в телеге зеленщика, что подобрал его по дороге в Раглан, направляясь туда с овощами для кухни, и вдруг решил, что ему померещилось, когда вдалеке, на берегу моря, он увидел фигурку в длинном плаще.

Кэтрин...

Его Кэтти-Кэт. Мысленно он подчас называл ее именно так! Позволял себе вольность, за которую мама с отцом отругали бы его всеми словами... Они и так-то ругали, замечая, какими глазами он смотрит на дочку хозяев, и были, наверное, рады отпустить Артура даже в море, лишь бы соленые бризы выветрили «недоброе» чувство из сердца мечтательного подростка.

Но ветры не помогли, даже наоборот, странным образом закрепили женский образ на сердце, сработали как закрепитель для фотографической карточки, и Артур вернулся влюбленным сильнее, чем уезжал.

И вот его Кэтти-Кэт маячила на берегу.

Он соскочил с телеги на полном ходу и, помахав мистеру Берри, побежал через дюны. Ему хотелось сделать сюрприз, но он не выдержал, закричав что было силы:

 – Здравствуй, Кэтрин!

Она обернулась. Взвизгнула от восторга и кинулась его обнимать. Она всегда была импульсивной, но нежностей не любила, и Артур понял, что она скучала о нем, раз позволила себе непривычную вольность. Ему тогда было семнадцать, ей – четырнадцать. Он не видел ее около года и поразился, как она изменилась: из нескладного, вечно взъерошенного ребенка проступили черты взрослой женщины. Он ощутил мягкие грудки, коснувшиеся его сквозь материю платья, горячие руки, запах волос – его как будто кипятком обдало...

 – Я соскучилась по тебе, – призналась, между тем, девушка со счастливой улыбкой. – Без тебя Раглан стал не тот. Больше не с кем устраивать шалости!