Приют для бездомных кактусов - стр. 7
Петров отжимался, клацая об пол пуговицами. Чтобы придать себе сил, мысленно представлял под собой распластанного Батю Виталия. Воображаемый Батя сопел и просил полегче. «Ну нет, – строго отвечал сверху Петров, – просил пятнадцать… жри пятнадцать… Восемь… Девять…»
Пят… на… дцать!
Петров осел, уткнувшись подбородком в плитку. Поглядел на Батю: вдруг что почувствовал?
Батя погасил лампу и толкнул Петрова носком:
– Что разлегся? Завтракать!
Кормили их по инерции нормально. Каша с лужицей маргарина; котлеты с перловкой. На запивку наливали теплый компот или чай бурого цвета с вываренной заваркой. Бывало и густое варенье, и карамельки с прилипшей бумажкой: это жертвовала соседняя церковь, иногда помогавшая почти новой одеждой. За это раз в неделю они выслушивали в спортзале беседу, которую вел отец Геннадий; после беседы шли с ним в столовую и молча пили чай.
Сегодня были макароны по-флотски: теплый и родной запах фарша и подгоревшего лука Петров учуял еще в коридоре и заторопился. Холод в ногах прошел, в теле была горячая, сухая усталость.
Петров плюхнулся рядом с Татарином, как звали Дорошенко. Звали его иногда и Хохлом; оба прозвища Дорошенко воспринимал равнодушно. С другого бока быстро доедал свою кашу Митяев, он же – Митяй, или Два-члена. Прозвище это Митяй получил за свою стыдливость: в первый свой банный день отказался снять трусы. «У тебя что там, два члена?» – поинтересовался Батя Виталий, проверяя внешний вид. Митяй, пригнувшись, трусы снял, никаких аномалий под ними не обнаружилось, но кликуха пристала, как стикер: не отскребешь…
– У Серого «ночные ангелы» айфон забрали, – сообщил Петров, приступая к каше.
– Врешь, – откликнулся Митяй.
Дежурные разносили макароны. Петров почти управился со своей кашей и задумался.
– Батю, кажись, точно того… уволят.
– Не, – снова поморщился Митяй.
Митяй верил всему, что попадало ему в уши, но сперва выражал сомнение. Ему казалось, что тех, кто ничему не верит, больше уважают.
– Прошлый раз Саныча уволили, – сказал Петров как бы самому себе. – Позапрошлый раз – Петьку-завхоза… Если этот их корреспондент…
– А мне ночью… – Дорошенко поправил очки, – …а мне приснилось, что меня убивают.
Митяй снова скроил недоверчивую физиономию. Петров проглотил кашу:
– Иди холодной умойся. И в медпункт зайди.
Подошел дежурный и стал собирать тарелки, чтобы разложить в них макароны.
– Скажи, чтоб пополнее, – пошутил Петров.
– Лопнешь, – ответил дежурный, как и было принято отвечать в таких случаях.
– Сам лопнешь… Жрете по две порции!
– И ты жрешь, когда на дежурстве.