Привидения в доме на Дорнкрацштрассе - стр. 25

Павел Николаевич поставил очередной предмет на отведенное для него место и опустился в кресло, чтобы предаться общим размышлениям о своей коллекции и коллекционировании вообще. В дверь кабинета постучали.

– Войдите, – не очень приветливо отозвался Севрюгин.

Дверь приоткрылась, и в проеме возникло лицо служанки. Извиняющимся тоном сказала:

– Павел Николаевич, некто господин Суконцев просит принять его.

Севрюгин недовольно поморщился, но не принять Прохора Суконцева он не мог. По сути дела тот был скупщиком краденого, но добропорядочный Севрюгин шарахался от подобных терминов и называл про себя Прохора торговцем вещами непонятного происхождения. Это не меняло сути дела, но как-то облегчало душу Павла Николаевича. Но не принимать же Прохора здесь в кабинете, где находится все богатство Севрюгина. Служанке он сказал:

– Передай ему, чтобы ждал меня в холле, я сейчас приду.

Служанка удалилась, а Севрюгин открыл ящик стола, взял там несколько банкнот различного достоинства, положил их в боковой карман бархатного халата и направился в холл, предварительно заперев кабинет ключом, который он достал из другого кармана.

Прохор Суконцев стоял посреди холла, скрестив руки за спиной. На нем был брезентовый дождевик с капюшоном, который он стащил с головы, как только увидел Севрюгина. Павел Николаевич спросил:

– Что там, Прохор, дождь?

– Да уже ближе к снегу, Павел Николаевич.

– Что там у тебя?

– Как всегда, Павел Николаевич.

– Показывай, – Севрюгин подал знак рукой.

Прохор расстегнул дождевик, под которым на ремне была холщовая сумка. Расстегнув сумку, он вытащил из нее что-то увесистое и протянул Севрюгину со словами:

– Вот, Павел Николаевич, канделябрик такой.

Севрюгин взял в руки вещь и начал ее рассматривать. Канделябр был приличного веса и сделан был для четырех свечей. Опытный глаз коллекционера Севрюгина оценил изящество работы. Он еще раз взвесил в руке предмет и спросил, как бы рассуждая:

– Бронзовый?

– Золотой, Павел Николаевич.

– Ну ты, Прохор, даешь! Ладно бы сказал позолоченный. Что ты за него хочешь?

Прохор Суконцев затоптался на месте. Он не хотел продешевить, но в то же время боялся, что хитрый Севрюгин может выставить его за дверь, если он запросит слишком много. Севрюгину были знакомы эти трюки. Он вытащил из кармана несколько банкнот и сказал:

– Вот столько могу дать.

Прохор засопел от негодования:

– Побойтесь бога, Павел Николаевич, – потом, помолчав, добавил. – Человек, у которого я приобрел вещицу, сказывал, что когда-то она принадлежала царской фамилии.

– Так уж и царской? – парировал Севрюгин, одновременно подумав, насколько дороже становится вещь с такой историей.