Притяжение - стр. 40
Но безысходность тоже окрашена в черный. Она заполнила собой эту комнату, пропитала воздух, и даже сырость здесь теперь отдает этим проклятым чувством.
Я сажусь на корточки рядом с дверью, уперевшись носом в коленки. Сейчас мне кажется, что нас никогда не спасут. Точно так же как и в детстве. У ожидания в такие минуты включается режим бесконечности. Словно нас с Димой столкнули с обрыва в море, а холодная вода с радостью приняла в свои объятия. Внизу глубоко, туда затягивает и оттуда нет спасения, даже если биться руками о беспощадную воду. Я прикусываю губу и перевожу взгляд на дверь.
– Господи, – прошу я, будучи далеко не верующим человеком. – Пускай они скорее его вернут.
16. Глава 16 - Дима
Допрос длиться почти час, а потом я теряю сознание и перестаю считать время. Однако успеваю услышать разговор этих уродов с Акуловым. Они требуют от него акции, которые разорят мужика. Даже не так, без этих документов крупный бизнесмен лишится всего, став обычным смертным. И что-то мне подсказывает, раз меня пытают, отец Ники не особо готов идти на переговоры. Он долго принимает решение, ищет выходы, возможно, ищет нас.
Уродцы тоже переживают, если их найдут – прекрасная жизнь залитая золотом превратиться в жизнь за решеткой или под сырой землей. Поэтому они буквально сразу перешли к плану “б”: решили раздобыть у меня всю информацию на Акулова: выяснить, с кем он ведет бизнес, на кого имеет компромат и прочее. Это только на первый взгляд может показаться глупым, но я прекрасно понимаю, что давить с несколькими козырями проще, чем с единственным.
И да, я владею информацией, которую они жаждут. Однако ни за что не скажу ее, иначе нас точно грохнут. Умирать в двадцать пять – не завидное удовольствие.
После неприятных процедур, на меня выливают ведро воды и обещают перейти к Нике. Но я напоминаю, что за нее Акулов им не то что денег не даст, он отрубит головы всем головорезам. Их босс, судя по всему тот, который носит перстень с красным камнем на пальце, прислушивается. Он велит вернуть меня в комнату и не трогать Веронику.
Когда я возвращаюсь в нашу камеру тьмы, падаю без сил на землю. Ника снова помогает мне подняться и сесть на кушетку. Она с ужасом оглядывает меня, а я замечаю в ее глазах застывшие слезы.
– Они напугали тебя? – спрашиваю хриплым голосом я, в ответ она качает головой и пытается улыбнуться. Это даже мило: ее желание казаться сильной. Пожалуй, другая на месте Ники ревела бы в три ручья, проклиная не только идиота-телохранителя, но и весь мир за гребаную несправедливость.