Притяжение - стр. 38
Дима уже не спит, он смотрит то на меня, то на темную стенку.
– Интересно, сколько времени уже прошло, – тихо шепчу я.
– Нам принесли еду и воду, – он кивает в сторону дверей, и только сейчас я замечаю там железный поднос, на котором лежат две картонные коробки, а рядом две бутылки с водой.
– Уже хоть что-то, – пытаюсь мыслить позитивно я. Поднимаюсь и подхожу к подносу, потому что у Люка до сих пор скреплены руки за спиной. Я возвращаюсь на кровать и раскрываю наши пайки.
– Макароны с курицей, – с усмешкой говорит Дима. Еда пахнет достаточно приятно, а может я просто давно не ела. Не понимаю, сколько прошло уже времени с последнего приема не то чтобы чего-то съестного, хотя бы воды.
– Как думаешь, их можно есть? – уточняю я, вспомнив разные фильмы, где в тарелки подсыпали яд.
– Почему нет? – он выгибает удивленно бровь и издает тихий смешок. Мне нравится как Дима смеется, пускай это и выходит мимолетно, почти незаметно. Его эмоции заставляют верить в лучшее, а в подобной ситуации вера – та же таблетка от боли.
– Тогда давай попробуем.
– Вряд ли у меня получится.
– Почему? – с несколько секунд я не понимаю, к чему он клонит. Но потом до меня доходит, что с наручниками на запястьях особо не потрапезничать.
– Ну…
– Сейчас, – я беру одноразовую вилку, накалываю на нее теплые макароны, они были в контейнере из фольги. Типа таких используют в самолетах, чтобы как можно дольше сохранять тепло. – Открывай, – командую я, когда подношу вилку к губам Люка. Он смотрит на меня как на дурочку и даже отворачивается, что меня крайне злит.
– Эй! У нас не те условия, чтобы показывать характер.
– Еще меня не кормили, – хорохорится этот умник.
– Я буду первой и единственной, кто тебя кормил. И да, торжественно клянусь, что унесу эту тайну с собой в могилу. Угу?
Пока Дима раздумывает, есть ему или нет, я пробую макароны с курицей. На вкус они вполне съедобные, но соли не хватает. Ощущение, словно нам принесли больничную стряпню. Хотя и на том спасибо, конечно, могли ведь вообще голодом морить. Я опять возвращаюсь мыслями в детство, в ту черную комнату к тому человеку в черном маске. Воспоминания сейчас кажутся такими живыми, будто меня тогда не спасли и я до сих пор живу в заточении.
– Ладно, давай свою вилку, – голос Димы вырывает из пучины мрака, и я пытаюсь улыбнуться. Подношу вилку к губам Люка, смотрю как он с неохотой берет наш паек и медленно пережевывает. На самом деле, я никогда не заботилась о ком-то, у меня не было даже собаки или кошки. Я не знаю, чем помочь, когда поднимается температура или болит живот. Я не умею обрабатывать раны или делать массаж головы. Раньше у меня не было желания научится одному из этих навыков. Но смотря на то, как Дима ест с моих рук макароны, я начинаю представлять, что готовлю ему на кухне пирог или жарю мясо. Эти воображаемые картинки заводят в тупик, однако они поднимают мне настроение.