Притворись моей - стр. 6
— Уволил? — затаив дыхание, интересуется Лиза, едва я оказываюсь на своём рабочем месте.
— Нет, — тяжело вздыхаю, грешным делом задумавшись о том, чтоб лучше уж реально уволил, чем то, что есть. — Как всегда, просто наорал.
Приступ уныния длится недолго. Тряхнув головой, я заставляю себя сконцентрироваться на разборе бумажной почты, покоящейся на краю стола. Но для собеседницы наш разговор не исчерпан.
— И чего тогда расстроилась? — не унимается девушка.
— Снова тащит в ресторан. На этот раз под предлогом деловой встречи, — говорю, как есть, сортируя письма в несколько стопок, в зависимости от содержания. — Сегодня. В десять.
На Лизу не смотрю, но и так ощущаю её сочувствующий взгляд. Всё же у Быкова в нашей компании мало “поклонниц”. И дело даже не в том, что мой пятидесятилетний шеф весит два центнера, носит толстенные стекла на переносице из-за своей близорукости, да и вообще по всем внешним параметрам далёк от идеала мужской красоты. Характер у него поганый. В нашей компании, должно быть, не осталось ни одного человека, которого он бы ни оскорбил, притом, не обязательно за дело. Если у Виталия Леонидовича плохое настроение — это уже повод оторваться на первом попавшемся под горячую руку… рукоприкладством Быков, к слову, тоже не чурается.
— И что делать будешь? — тем временем осторожно интересуется секретарь финансового директора.
Если честно, я об этом ещё не думала. Хотя…
— Ничего. Не пойду, — пожимаю плечами.
— А он об этом знает?
— Я похожа на мазохистку? Скажу ему после обеда, когда он станет чуточку добрее. Вечером, в девять надо будет подавать лекарства маме, так что мне совсем не до хождения по ресторанам.
— Как будто кроме тебя больше некому их подать, — скептически хмыкает Лиза, умолкает ненадолго, а через небольшую паузу добавляет серьёзным тоном: — Нужен более веский повод. А то на этот раз точно уволит. Или что ещё похуже придумает.
Та часть меня, что давно мечтает избавиться от надоедливого начальства, в моём воображении опять пожимает плечами в полнейшем безразличии. Но другая — та, что отчаянно нуждается в заработке, принимается соображать, какой предлог действительно подошёл бы лучше и выглядел бы более весомым. Как назло, ничего дельного в голову не приходит.
— Например, какой повод? — быстренько сдаюсь.
Лиза тоже задумывается. Но, в отличие от меня, размышляет недолго.
— Скажи, что сестра сломала руку! — восклицает она и тут же прикусывает язык, опасливо скосившись на дверь, за которой находится Быков, пока я в удивлении смотрю на неё. — Нет, ну а что? Повод же должен быть действительно веский, сама знаешь, — оправдывает степень крайности своей задумки. — А ещё лучше ногу! И не может сама добраться до травмпункта, — понижает голос, заново призадумывается. — Или скажи, что у тебя квартиру ограбили, случился пожар, потоп, взорвалось отопление... — перечисляет самозабвенным тоном.